- Говори, зачем звонишь, иначе заканчиваем разговор, - одернула она байкера.

- Сурова. Люблю таких. Меня, кстати, Тагир зовут.

             Анна выразительно хмыкнула. Настырная наглость – вот он кто, а не Тагир.

- А скажи-ка мне, господин теневик, какого вы не поделили с болотниками и какого вам надо от меня?

            Трубка выразительно замолчала.

- Сильно, - после паузы признался маг, - не ожидал, что ты так быстро разберешься в теме. И более чем уверен -болотники здесь ни при чем. Раз так, вот тебе загадка. Три мира, три пути. Один в болото, второй в пустоту, а третий, всем хорош, но уже занят. Ищи ответ в третьем мире, синеглазка.

- А просто ответить нельзя?

- А простому ответу ты не поверишь. Но, так и быть, дам подсказку. Сражение у Кардъерских озер. Попытай своих, может, и расколются. И думай, синеглазка, кого пускаешь в дом и кому помогаешь.

            Некоторое время она слушала тишину в трубке, затем положила телефон на стол. Настроение было под стать разыгравшейся к ночи метели: темно, холодно, и огромные снежинки суматошно бьются об стекло.

 Ерунда какая-то! Зачем звонил? Ничего не рассказал, только больше запутал. А она, точно рыба, с каждым разом все глубже заглатывает наживку.

            Надо было сразу послать наглую теневую морду далеко и надолго, так нет же… любопытно стало. Полюбопытствовала.

            Теневик мастерски сыграл на её опасениях и страхах. Действительно, кого она пускает в дом, кому открывает миры, и что сделают болотники, если не найдут подходящий необитаемый мир или малозаселенный мир?

            Квартира погрузилась в тишину. Погас свет, телефоны были поставлены в режим самолета, и ровное дыхание наполняло комнаты скромной квартиры на девятом этаже в одном из стандартно серых домов спального района Петербурга. Едва слышно повизгивал во сне Вальди, забравшись на кровать к Хозяйке – ему снилась погоня или возня с другими собаками, глухо похрапывал Николай Александрович, устав после рабочего дня, и лишь Клавдия Петровна не могла найти успокоения, ворочаясь на кровати.

            Не выдержав, она встала, нащупала телефон, лежащий на тумбочке, и по-шпионски прокралась на кухне. Плотно прикрыла дверь, не став зажигать свет. Глянула на время – телефон показал полдвенадцатого. Поздновато. С другой стороны, Травка редко ложилась спать раньше одиннадцати.

            На память набрала номер подруги. После долгих гудков в трубке раздался сонный голос:

- Але.

- Травка, не спишь? – вежливым шепотом осведомилась Клавдия Петровна.

- Клава, если я взяла телефон, значит уже не сплю, - с изрядной долей ехидства в голосе ответил Анна Сергеевна Травкина, она же Аннет, она же Травка, верная подруга детства, вдова подполковника полиции и страстная почитательница детективов. Именно ей выпала честь в столь поздний час выслушать тревоги Клавдии Петровны.

- Случилось чего? – сладко зевнула Аннет, увлекая зеванием подругу.

            Клава Петровна зевнула, потом вздохнула и одним махом выложила все: увольнение дочери, собаку, новую работу и даже квартиру, а главное – незнакомца около подъезда.

- Он её сегодня и встречал, и провожал. И за руку они во дворе держались, а она ни словом, будто ничего не происходит, но я же вижу, Травка, не слепая. У нее и взгляд стал другим и держится отчужденно. Спросишь чего, ответит одним словом и вся в себе.

- А что ты хочешь, мать, - скрипуче рассмеялась Анна Сергеевна, - девке двадцать шесть, не тринадцать. Могут у нее быть секреты от матери. Придет время – расскажет.