– ...Особо подчеркни, что у тебя случился пожар на автозаправочной станции. И потребуй создания специальной комиссии... Ой, что ты делаешь?
Она не возмущалась, а, напротив, поощряла его. И не свела, а развела ноги навстречу его руке.
Пожар на заправочной станции. Какое ему сейчас до этого дело? Куда больше его волнует другой пожар. Тот, который внутри его. Тот, который способна потушить только Алена.
– А что, не надо? – жарко прошептал он.
– Надо. Еще как надо, – так же жарко ответила она.
И сладко застонала от удовольствия, когда он губами мягко сжал сосок ее груди.
Глава 8
1
– Вот сейчас двухтысячный год. Ты мне скажи, это уже новое тысячелетие? – спросил Федот.
– Ну да, новое, – кивнул Кулик. – Чего тут непонятного?
– Да мне-то понятно. Другим непонятно. Другие почему-то считают, что новое тысячелетие наступит с две тысячи первого года...
– Ты на Новый год за что пил? За новое тысячелетие?
– Ну да.
– А на следующий Новый год за что пить будешь?.. То-то же. Ты сегодняшним днем живешь. А другие наперед думают. Люди в этот раз за тысячелетие выпили. И в следующий раз выпьют. Чтобы праздник был веселей... Два знаменательных события вместо одного. Подумай, сколько шампанского и водки будет выпито?
– Да водочка, она и без Нового года хорошо пьется. Я вот вчера славно посидел...
– А я думаю, с чего ты это мускатным орехом благоухаешь.
– Ты лучше про другое думай. Как кражу на Ореховой улице раскрывать будем?
– Раскроем, не впервой. Тут у меня одна зацепка есть...
Договорить Саня не успел. Помешал телефон. Федот взял трубку.
– Да...
– Привет, это я...
На проводе был Геннадьев. Старый друг. Они в одном отделении целых шесть лет в уголовном розыске служили. Потом Жора в МУР на повышение пошел. А Федот через какое-то время в Битово перебрался. Но связь между ними не оборвалась. Как были друзьями, так и остались.
– Ну что, приходил этот Рысьев?
– Нет, не приходил. Весь день его прождал, но, увы.
– Ч-черт! И этот заднюю включил...
– На черта сваливаешь? – усмехнулся Федот.
– На черта... Не знаю, может, и на черта... Этот «Воланд» у меня поперек горла уже стоит. Вроде бы никакой мистики, одна сплошная афера. И все-таки чертовщина просматривается. Ну никаких к ним претензий. Уже девятый потерпевший с крючка срывается.
– Десятым займись.
– Легко сказать. А где я его, этого десятого, возьму? Их, потерпевших, десятки. Но всех ведь не вычислишь... А потом, где гарантия, что и этот десятый заднюю скорость не включит?
– Надо было тебе к этому Рысьеву в офис наведаться. И держал бы его там за жабры, пока заявление не напишет... Ладно, моя вина. Берусь исправить...
Это Федот Жору с панталыку сбил. Рысьеву повестку послал, а для Геннадьева вечер в ресторане организовал. Без девочек, но с водочкой и музыкой. Спешили они вчера по делам своим разгульным отправиться. А потому не стали дожимать Рысьева. Понадеялись на его сознательность. А зря. Так и не дождались они от него заявления.
– Исправить? Как?
– Да сам к нему схожу. Поговорю, на путь истинный направлю. Будет тебе заявление.
– Правда? Ну ты, Федот, настоящий друг!.. – обрадовался Жора. И тут же заелозил. – Я бы и сам к нему съездил. Но у меня тут такая запарка. Если б я одним «Воландом» занимался... Да что тебе объяснять? Сам все знаешь.
– И у меня своих дел хватает. Это я тоже знаю. Но тебя выручу. Как не выручить?.. А потом, этот «Воланд» на нашу «землю» щупальца свои сунул. Надо рубить...
На этом разговор был закончен. Федот положил трубку.
– Что там такое? – спросил Кулик.
– Да у приятеля одного проблемы. Майор Геннадьев из МУРа. Позавчера звонил мне, вчера приходил...