Прежде чем я успел задать очередной вопрос, азиат ответил на мое пустозвонство:

- Уж, не могу знать, чего ты не идешь. Сам говорил, что девушка очень нравится. На все готов, чтоб с ней повидаться. О любви с ней мечтал, но нас за нос водишь, не идешь. Шайтан ты! Черт тебя дери! Всех ты очень разозлил! Приходится самим к тебе в гости!

М-да, как-то неловко вышло. И снова возвращаться к вопросу, что за девушка в журнале сейчас стало неуместным. Хотя мысль мелькнула: девушка в журнале на лошади… Уж не о журнале «Райская Империя» речь, где статья о Светлане Троцкой. На том портрете она как раз на лошади. Может журнальчик вместе с грибочками был частью их плана. Да еще какое-то приворотное средство для верности готовили суслу? Хотя какое там приворотное? Этой прекрасной валькирии не нужны никакие средства, чтобы очаровать собой даже с журнальной страницы. И в журнале на самом видном месте ее имя: Троцкая Светлана Григорьевна. Чего он ее просто «девушкой» называет? Но пока в сторону эти мысли. Время тикает, нужно выяснить главное.

- Зачем требовалось меня поить зельем и передавать человеку с газетой «Знамя Сталина»? – спросил я, спиной чувствуя недовольство сестренки.

- Ты глухой? – возмутился азиат. - Я сказал, поить зельем, чтобы ты сильно уснул. Потом они сразу бы тебя в «Ласковый ветер» пассажирским порталом или в ящике грузовым. В Москве давно ждут!

- Ах, вон как, меня посылкой в Москву. Теперь главный вопрос: зачем я Троцкому? – я даже чуть напрягся, от важности момента.

- Это не ко мне. У самого Троцкого и спрашивай. Или у Светланы Григорьевны, если она тебе так мила, - он усмехнулся, обнажая редкие желтые зубы.

Вот и облом. И сто пудов, сейчас он не врет. Не посвящал его Троцкий в этот вопрос. Но кто девушка, в портрет которой сусел влюблен, теперь совершенно ясно. Никифор Тимофеевич поднес воду в стакане. Игнат взялся поить пленника, вливая тому по глотку в рот.

- Давай, говори как на духу: Ирине Львовне и Наташе Разумовским какая есть угроза? Что относительно их приказывал Троцкий?

- Не нужны они мне. Главное, чтоб не мешались, - он сердито зыркнул в сторону Ирины.

- А кому нужны? Какие планы у Троцкого на них? – я встал, подходя к нему.

- Не знаю. Меня это не касается, - сейчас он не врал, я это чувствовал, но действие «Откровения» уже теряло силу.

- Что тебя связывает с Троцким? – нужно было поторопиться с вопросами.

- Общее дело в Фергане и Анталье. Он помогает мне, я ему, - безразлично отозвался Кулиев.

- Точнее? – я остановился в шаге от него.

Он искоса глянул на меня. На его морду наплыла гримаса недовольства. Затем процедил:

- Пошел нах…й. Не твое дело, щенок Шайтана.

Наверное маг, должен держать себя в руках, но меня его слова задели, и я изящно и сильно исполнил као тронг. Зарядить коленом по еб…лу связанному, беспомощному человеку, конечно, подло. Но нечего было хамить? А с другой стороны: ночью, когда люди тихо-мирно спят, врываться в чужой дом с оружием и алхимическими штучками, не подло?

Залившись кровью, Бабаш лишь скрипнул зубами – на очередное оскорбление он не решился.

- Сученок, ну ты хоть сейчас понимаешь, что не с тем связался? – вот теперь я почувствовал себя королем ситуации. А удивленный, даже восторженный возглас Наташи, и вовсе вдохновил меня так, что я едва не воспарил. – Даже если тебе сейчас развяжут руки, я тебя превращу в пепел, раньше, чем успеешь дернуться, - продолжил я, сверля его взглядом. – Ты нам больше не нужен. Теперь можно тебя отправить в ад. И если я убью тебя, у жандармов не будет вопросов – все здесь подтвердят, что была самооборона. Желаешь прямо сейчас к чертям на свидание?