– Дьюи. Д-Ь-Ю-И, – по буквам повторила Марисса. – Ну, пройти по прямой, дотронуться пальцем до кончика носа…

– Мы-то тест прошли, – подхватила Эшли, – а Лора – нет, успела хлебнуть где-то пива. Шериф говорит, я, мол, загляну в машину, а Лора – ну ладно, глядите, и даже про ордер не спрашивает. Он смотрит – и находит в бардачке пакетик травки, а эта дура говорит, что, мол, это не ее, а папы. А такое вполне возможно, потому что ее папа – он типа музыкальный продюсер, патлатый. Потом еще одна шерифская машина подкатывает, и нас везут в участок, мы звоним маме, да только она не отвечает. Зато Лорин папа отвечает, а потом приезжает и узнаёт, что дочка его сдала. Ему это сильно не нравится, и он говорит копам, мол, ладно, преподайте моей доченьке урок.

– Обычно-то он такой мягкий и добрый, – вставила Марисса, – такой дружелюбный, а тут… как чужой.

– По-моему, девочки, вам беспокоиться не о чем, – сказал я.

– Мы так и подумали. – Эшли закивала. – Но они нас задержали, и еще судом пригрозили. Потом мы все-таки дозвонились до мамы, а она связалась с Феллингером, и он приехал, вытащил нас и устроил так, что ни в какой суд идти не придется. А вот Лоре придется. Правда, ее папа наконец разжалобился и нанял адвоката, который теперь тянет время. Мы поэтому и подумали, что вы по ее делу и типа хотите убедить нас настучать на Лору… – Она перевела дух и опустила голову. – Уж лучше бы так.

Сестры опять вцепились друг в дружку.

Майло достал телефон и набрал номер.

– Мистер Кори? Это лейтенант Стёрджис. Вы нужны дочерям. Хорошо, передам.

Эшли открыла глаза. Марисса сделала то же самое секундой позже.

– Ваш отец уже едет.

– О’кей, – безжизненным голосом отозвалась Эшли.

– Значит, ты живешь в общежитии, а ты, Марисса, здесь? – спросил я.

– Э… вообще-то нет.

– Мы снимаем квартиру, – смущенно призналась Эшли и покраснела.

– Ты же учишься?

После секундного колебания она покачала головой.

– Бросила. Пустая трата времени. Хочу заняться бизнесом. Как родители.

– Импорт-экспорт?

– Нет, сама по себе. Может быть, что-нибудь по части моды. – Она потянула блондинистый локон длиной в фут. – Смотрю, прикидываю.

– Я тоже, – сказала Марисса.

– Так вы сегодня здесь, потому что…

– Мы к Сидни и Джасперу приехали. Бываем здесь раза три-четыре в неделю, чистим их, кормим, прогуливаем. Чтобы мышцы не одрябли совсем… чтобы не заболели.

– А в другие дни?

– В другие это делает мама… Боже!

– И что теперь будет с Сидни и Джаспером? – растерялась Марисса.

Я прошел в напоминающую пещеру кухню, отыскал ледяную воду в одном из двух холодильников, налил девочкам по стакану. Они начали пить – и снова захлюпали.

– Спасибо, что уделили нам время, – сказал Майло.

Девушки сонно кивнули.

– Можем остаться, подождать, пока ваш папа приедет.

Общее «угу».

– Уверены?

– Вообще-то мы хотим побыть одни, – сказала Эшли.

Марисса кивнула.

– Понимаю, – сказал Майло, и мы поднялись. – Берегите себя, девочки… да, кстати, кто такая Филлис?

– Филлис Тран, – вздохнула Эшли. – Мамина подруга. А потом папа с ней встречался.

– После развода.

– Конечно, после, – сказала Марисса. – Папа не какой-нибудь изменник.

– Они и встречались недолго, – добавила Эшли. – Может, им как-то неловко было…

– Филлис Тран, – повторил Майло. – Вьетнамское имя.

– Да, она – вьетнамка. Мама знает ее по бизнесу.

– Они даже вместе ходили маникюр делать, когда мама приезжала в Беверли-Хиллз.

– В Беверли-Хиллз все маникюрные салоны вьетнамские, – пояснила Эшли.

– Везде, – добавила Марисса.

– Филлис приходит, разговаривает с ними на вьетнамском, и их с мамой обслуживают по высшему разряду.