Самое интересное, что причину для ареста они не обсуждали – насколько я понял, это не имело особого значения. Было бы желание вышестоящих, а повод всегда найдется.

Вот в таком поистине змеином гнезде и приходилось жить моей девочке…

Вызов от Алана сверкал яркой звездой на браслете – дядя звал встретиться в покоях принцессы. Надеюсь, у него ничего срочного – хотелось все-таки вначале увидеть этого лорда-казначея, чтобы получить представление обо всех значимых фигурах в окружении Аэлиты, чтобы решить окончательно, как действовать. Если ей эти Салианы нужны только из-за денег, которыми те могут поддержать корону, то это совсем не проблема. Просто заменим лорда-казначея на любого другого лояльного человека, и все. А казну моей девочке я найду, чем наполнить.

Да, мне уже не нравился лорд-казначей, еще до того, как я его увидел. Конечно же, все из-за того, что его сын считался женихом моей Литы.

Возможно, именно поэтому я оценивал старшего лорда Салиана несколько предвзято. Но лорд-казначей, на встречу с которым мы пришли, и не старался произвести приятное впечатление. Литу он усадил в кресло для посетителей, и очень настойчиво пытался донести до нее, что мое присутствие исключительно нежелательно. Ведь он собирается предоставить ей отчеты о состоянии казны, и эти сведения никак не для ушей неизвестного иностранца, которого он видит впервые в жизни.

На самом деле, если бы моя девочка попросила оставить ее наедине с этим толстым круглолицым стариком в роскошном расшитом золотом камзоле, я бы это сделал. Не выглядел старший Салиан тем, кто способен причинить вред принцессе. Кроме морального, конечно…

Но Лита неожиданно заявила, что я останусь, и выказала твердое желание увидеть отчеты немедленно, и в моем присутствии. На это лорд преувеличенно глубоко и укоризненно вздохнул, и достал целую стопку амбарных книг и огромные счеты.

Спустя час нудных объяснений Салиана и вдумчивых вопросов Литы перед моим внутренним взором начала вырисовываться нерадостная картина.

Казна пуста. Страна на грани разорения. Хоть за последние пять лет королевство не вело войн, а налоги только повышались, деньги утекали неведомо куда. Причем лорд-казначей хоть и отвечал, что происходило с той или иной статьей расходов и доходов, и куда направлялись средства, у меня сложилось четкое ощущение, что он не просто темнит, но и явно пытается что-то скрыть.

Но Аэлита, казалось, приняла на веру слова лорда-казначея. Более того, моя девочка явно расстроилась тому, что узнала. Хотя последнее как раз неудивительно – это ее страна, ее люди, и то, что многие из них благодаря политике, что ведет нынешняя власть и поистине драконовским налогам оказались за чертой бедности, явно не могло оставить ее равнодушной.

Принцесса поднялась и, поблагодарив лорда-казначея, покинула его кабинет. Всю дорогу до своих покоев она молчала. Я тоже не задавал вопросов – вот окажемся на месте, поставлю полог тишины, и настанет время для разговоров.

Надо еще проверить фрейлин Литы – все ли из них преданы принцессе и не ходит ли кто-то с докладами на сторону?

Но когда мы вернулись в покои, оказалось, что проверять некого. В комнатах не было ни души.

Мой дядя, настойчиво звавший меня на встречу, тоже отсутствовал.

– Дейвиан, что это? – принцесса с опаской глядела на конверт, лежащий на туалетном столике возле ее кровати. – Язык надписи мне не знаком.

– Тут мое имя, – сказал я, узнав личные печати дяди, и снимая вязь защитных заклинаний, – сейчас узнаем, что внутри.

Я развернул конверт, недоумевая, что же могло случиться такого, что Алан написал письмо, а не предпочел побеседовать со мною лично.