Бросаю взгляд на Ивана, ищу поддержки. Он отводит глаза.

— Лик, я бы с тобой поехал… — начинает Ваня, но Алена быстренько перебивает его.

— Но не поедет.

— Отвали от него, Шилова.

— С чего бы? — подходит вплотную. — Ты ей сказал?

— О чем? — поднимаю брови.

— Что мы теперь встречаемся, — демонстративно обвивает его шею. Мне неприятно. Я-то думала, что роза и поцелуй в кино что-то значат… Но Кравчук вон как улыбается и не отталкивает Алену. А у меня в сумке билеты на хоккей… На завтра. Ему на день рождения подарок.

— Прости, Лик... Мне Шилова нравится, давно хотел сказать.

Так хотел, что на последнем ряду только о ней и говорил. Клоун!

— Удачи, — бросаю, спеша уйти. Но на пути возникает новое препятствие в лице моего кошмара Ростислава Сафина. Да что они, сговорились?!

— Идем, малышка.

— Чего?! — протираю уши, может, послышалось.

— Два раза не повторяю, — уже тише говорит. — Подыграй. Живо.

Дальнейшее происходит как во сне. Он улыбается и подхватывает меня за талию. Чуть сильнее чем следует.

— Как ты смеешь?! — протестую, но зачем-то шепотом.

— Спасаю твою честь. Или тебе нравится быть жертвой?

Не нахожусь с ответом. Смирно иду, как аршин проглотила. Наверное, со стороны мы нелепо смотримся. Но Алена слишком громко говорит Ивану:

— Это что, ее парень? Она же в тебя влюблена!

— Не знаю, Ален. Тебе то что?

— Молодые люди, вернитесь в зал. Или вы решили без борьбы свое место уступить? — спрашивает Степан Семенович.

Улыбаюсь про себя. Надеюсь, они тоже экзамен завалят. Вот тогда и позлорадствуем все вместе.

— Убери свои ручищи! Нас уже никто не видит! — шарахаюсь от Ростислава.

— С удовольствием, — бубнит. Не замечаю логики в его действиях, но и искать не собираюсь. Задираю нос повыше и, стараясь не хромать, иду к скорой. Там поджидает врач.

— Воронцова Гликерия?

— Ага.

— Какое имя у вас… редкое.

Закатываю глаза. Вместо того чтобы спросить о моем самочувствии, доктор удивляется имени. И так всегда! Кажется, даже если случится мне помирать, так и тогда будут сперва выяснять этимологию имени, и только после этого оказывать помощь.

— Это вас случайно так назвали? Или…

— Вовсе нет. Я из графского рода Воронцовых.

— О… — фельдшер делает многозначительный вид и кивает, будто лично знакома с графом и графиней.

— А на гербе у них швабра с метлой перекрещены… — влезает Сафин. Хочется ему треснуть чем-нибудь, но под рукой, как назло, ничего нет.

— Что на гербе? — переспрашивает доктор.

— Он пошутил. Мне с вами ехать или так отпустите? — надоедает бесполезный разговор.

— Если ничего не болит, то отпущу. Но сначала осмотр, — приглашает меня в кузов газели. После получаса выяснения что же означает мое имя и пяти минут «обследования» меня отпускают.

Удивляюсь, что неудачная версия Гарри Поттера так и стоит на улице. Ждет кого-то?

Прощаюсь с врачом и, забрав рюкзачок с вещами, выдвигаюсь в сторону остановки. Надеюсь, этот автобус не сломается, и я доберусь домой без приключений.

— Даже спасибо не скажешь за то, что спас тебя от этой рыжеволосой выдры и парня-тюфяка?

— Спасибо, — бормочу себе под нос и продолжаю шагать, даже не взглянув в его сторону.

Он тоже идет следом за мной. Зачем?

— Ты непохож на того, кто ездит на маршрутке, — резко оборачиваюсь на свой «хвост».

— А ты непохожа на уборщицу.

— Я и не уборщица! — фыркаю.

— Альпинистка? Спортсменка? Комсомолка?

— Просто красивая девушка, — заканчиваю известную фразу.

— С этим я бы еще поспорил…

— Хам! — замахиваюсь на него рюкзаком. Проучить бы его… Нахала!

— Истеричка… — ловит сумку у себя перед носом. — Еще немного и сломала бы мне очки! Знаешь, сколько они стоят?! Тебе не перемыть столько окон!