— Егор, не надо, пожалуйста. Не сегодня.

— Не трону тебя, кроха. Мы просто поцелуемся с тобой. Как жених и невеста.

[1] Соррян — от англ. sorry — извини (молодёжный сленг).

13. Глава 13

Егор

На следующий день, после загса мы пошли знакомиться с мамой невесты. Соня не очень этого хотела, но я настоял. Ухоженные розовые кусты, сияющая новая иномарка под навесом, увитым виноградной лозой, тропинки из плиток известняка вокруг одноэтажного белоснежного домика за невысоким зелёным частоколом. Если бы не чёрный джип с двумя бородатыми архаровцами возле него, вполне миролюбивый пейзаж для письма с натуры. В начале двухтысячных так жил далеко не каждый. Моя мать, овдовев, едва сводила концы с концами, на плаву её держали куры, козы и вера в пророчество карт — однажды всё будет хорошо.

Одной рукой я обнимал Соню за талию, во второй сжимал букет из девяти длинных роз для будущей тёщи. Исколол всю ладонь. Но счастье переполняло меня, и эта боль казалась ничтожной. На крыльцо вышла полная женщина в белом декольтированном платье в красный горох и тапках с меховыми помпонами. Её каштановые волосы рассыпались по плечам, а на голове алела повязка. Следом за ней появился тучный темноволосый мужчина лет пятидесяти. Белая рубашка и ладные брюки скрашивали недостатки его фигуры. В расстёгнутом вороте виднелись густая чёрная поросль и толстая золотая цепь. На запястье поблёскивал браслет часов. Пара недовольно уставилась на нас.

Соня схватила меня под руку, и замедлила шаг.

— Ничего не бойся, — подбодрил я невесту, разглядывая мужчину.

Соня мне сказала, что отца у неё нет, и они живут с мамой вдвоём. Если это любовник матери, то почему он смотрит на меня с такой неприязнью. Мы подошли к ступеням крыльца, и я всеми фибрами души ощутил, что мне в этом доме не рады.

— Мама, познакомься, — еле слышно залепетала Соня, — это Егор. Мы подали заявление в загс.

Мужчина, разглядывая меня как бракованного щенка, взялся двумя пальцами за ремень, оттопырив мизинцы и повернулся к Сониной маме:

— Похоже, Роза Сергеевна, вы не всё знаете о Сонечке, — мужчина посмотрел на мою невесту и насмешливо добавил: — Надеюсь, все пункты уговора в силе?

— Аслан Багратович, это какое-то недоразумение, — засюсюкала Роза Сергеевна. Взгляд её чёрных глаз прожаривал то дочь, то меня. — Соня, иди в дом! Живо!

Я заслонил Соню собой.

— Вы не смеете распоряжаться жизнью дочери.

Роза Сергеевна упёрла кулаки в свои крутые бока:

— Соня!

— Я не поспешил с авансом? — Аслан Багратович кивнул в сторону машины под навесом.

— Нет, будьте покойны! — Роза Сергеевна спустилась с крыльца и, взяв Соню за руку, выволокла из-за моей спины.

— Оставьте её! — кровь прилила к моим щекам, и я потянул Соню к себе.

— Пойдёмте потолкуем, молодой человек, — улыбнулся Аслан Багратович, блеснув золотыми коронками. — А женщины между собой пока разберутся. Здесь какое-то недоразумение.

— Пойдёмте! — буркнул я и сунул Розе Сергеевне букет: — Это вам.

— Ой, — вскрикнула она, уколов руку, и отшвырнула цветы в сторону.

По Сониному лицу побежали слёзы.

— Я с тобой, — рванулась она ко мне.

— Соня, я поговорю и приду. Ничего не бойся.

— После вас, — Аслан Багратович пропустил меня вперёд, и я пошёл к калитке. На улице улыбка исчезла с лица моего соперника, а за его спиной встали два бородача. Я слышал, как они вышли из джипа, когда их хозяин только появился на крыльце.

— Ты чьих будешь? — Аслан Багратович был ниже меня на голову, но малый рост не мешал ему смотреть на меня как на вошь. Он потирал руки, демонстрируя золотые перстни на волосатых пальцах.