– Но… вдруг их устремления искренни?

– Они убеждают себя в собственной искренности, однако все это лишь в теории. Радикальные взгляды для поборников перемен – своего рода развлечение. Им надобно чем-то себя занять, и они вполне могут придумать нечто еще более серьезное. Видите ли, наши господа купаются в роскоши, а прогрессивные их идеи – роскошь нравственная. Можно чувствовать себя человеком высокой морали и в то же время не наносить ущерба своему положению. А уж о положении они никогда не забывают, и не верьте, когда вас убеждают в обратном. Ежели кто-то и в самом деле поставит его под угрозу – такого человека быстро остановят.

Изабелла внимательно прислушивалась к четким и точным рассуждениям дядюшки. Будучи не слишком знакомой с духом британского аристократического общества, она все же находила доводы старика соответствующими ее собственным представлениям и тем не менее сочла необходимым вступиться за Уорбертона:

– Не думаю, что лорд Уорбертон – обманщик. Как другие – не могу сказать. Было бы интересно подвергнуть его испытанию.

– Избавь меня бог от друзей! – ответил мистер Тушетт. – Лорд – прекрасный молодой человек, очень хороший человек. Он имеет сто тысяч дохода в год, владеет пятьюдесятью тысячами акров земли маленького островного государства и прочим имуществом, например – шестью домами. Имеет насиженное место в парламенте, как я – за своим обеденным столом. У него изысканный вкус в литературе, в искусстве, в науке, в очаровательных молодых женщинах. Пожалуй, самое элегантное увлечение – новые взгляды, и оно доставляет нашему лорду самое большое удовольствие, кроме, пожалуй, юных леди. Его старинный дом – Локли – весьма интересен, хотя, на мой взгляд, ему не сравниться с нашим. Впрочем, что с того? У него есть еще пять. Насколько могу судить, воззрения Уорбертона никому вреда не причиняют, а уж ему самому – тем паче. Не дай бог начнется революция – его она вряд ли серьезно затронет. Уорбертона здесь слишком любят.

– О, мучеником он не станет, как бы ни желал, – вздохнула Изабелла. – Положение у него и вправду непростое.

– Не станет, ежели вы не приложите к этому руку.

Изабелла покачала головой с легким оттенком грусти, что могло бы насмешить стороннего наблюдателя.

– Никогда в жизни никого не превращу в мученика.

– Надеюсь, и сами мученицей не станете, – добавил мистер Тушетт.

– Надеюсь… Выходит, вы не жалеете лорда Уорбертона по примеру Ральфа?

Старик бросил на нее проницательный взгляд.

– На самом деле – жалею.

Две сестры лорда, мисс Молинье старшая и младшая, вскоре прибыли с визитом в Гарденкорт. Найдя внешности обеих дам весьма своеобразными, Изабелла сразу прониклась к ним симпатией. Поделившись своим наблюдением с кузеном, получила ответ, что ни о каком своеобразии говорить невозможно, ибо в стране найдется не менее пятидесяти тысяч женщин, в точности напоминающих дам Молинье. Сочтя их наружность вполне типической, и о той и о другой мы сказали бы: нежны, застенчивы, с глазами, подобными декоративным прудикам, какие устраивают в цветниках.

Изабелла решила, что гостьи, возможно, и не слишком впечатляют, но, во всяком случае, не болезненны, как нередко бывает в аристократических кругах. Она сочла это большим преимуществом, ибо имелись примеры для сравнения: вспомнилась пара-тройка подруг детства, довольно-таки слабых здоровьем, что не добавляло им очарования, да и сама Изабелла порой подозревала за собой многочисленные недуги. Обе мисс, хоть и не первой молодости, обладали хорошим цветом лица и несколько детскими улыбками. Напомним, что их спокойными прозрачными глазами круглой формы наша героиня восхитилась сразу, а также отметила приятной округлости женские стати. Для визита сестры выбрали одинаковые наряды – жакеты из ангорского плюша.