в виде названия клуба «Точка G» оказалась бесполезной – эту ситуацию я увидела уже постфактум, судя по всему, а вот остальное…

Как бы то ни было, помочь Кристине я пока не могла, в отличие от собственной дочери. И именно этим я собиралась заняться.

Я умылась, привела себя в порядок и вышла из спальни, оказавшись в длинном коридоре. Без Кости его большой роскошный особняк казался мне чужим. Я пока не могла до конца привыкнуть к этому красивому и дорогому дому, к присутствию приходящего обслуживающего персонала: горничной, садовника, повара. Я только начала примерять на себя роль богатой хозяйки, и эта роль мне нравилась, но… Сначала мне нужно было разобраться во всей этой ситуации, и я понимала, что для

этого потребуется время. Сейчас же голова моя была занята дочерью. Вчера мы снова так и не поговорили. Ксюша замёрзла, была ошарашена, опустошена собственными эмоциями. Горячий чай разморил её, и она практически сразу уснула.

Я остановилась около закрытой двери спальни. Бросила взгляд на часы: одиннадцать. Даже в выходные дочь не спала так долго. Приложив ухо к двери, я прислушалась и… различила еле слышные всхлипывания.

Сердце оборвалось. Боже мой! А я то думала, она спит и набирается сил после вчерашнего!

Я осторожно постучала в дверь.

– Ксюш, к тебе можно?

Всхлипы прекратились, но уже в следующий миг продолжились с новой силой.

– Я зайду, ладно?

Ответа снова не последовало, и тогда я осторожно повернула ручку и толкнула дверь вперёд. К счастью, она оказалась не запертой.

Ксюша сидела на кровати, обеими руками прижав к себе подушку. Её полные слёз глаза смотрели мимо меня – в пустоту.

Внутри всё сжалось. Моя девочка! Как же тебе плохо!

Я села рядом с дочерью и притянула её к себе. Она не сопротивлялась, позволив обнять себя за плечи.

– Всё будет хорошо, – проговорила я и погладила её по растрёпанным волосам. – Я с тобой. Ничего смертельного не случилось…

Мы сидели так какое-то время. Я гладила дочь по голове, по дрожащим плечам, а она тихо всхлипывала, уткнувшись в подушку.

Успокаивая Ксюшу, я пыталась найти те самые слова, которые могли бы помочь ей, облегчить страдания, но… Как же это было тяжело!

Я чувствовала её эмоции и прекрасно понимала, каково это – в шестнадцать лет так внезапно столкнуться со взрослой жизнью. С суровой реальностью. Я и сама пережила нечто подобное в своё время…

И тогда я решилась… Поняла, что должна сказать. Я должна рассказать дочери о своём жизненном опыте. Поделиться с ней тем, что испытала я… Мне хотелось, чтобы она поняла: её ситуация не уникальна. Не критична. Многие люди переживают подобное. На этом жизнь не заканчивается… И выход – он есть всегда, какой бы сложной ни казалась ситуация.

– Знаешь, – заговорила я, – когда мы с твоим отцом поженились, я уже забеременела. Оба бедные студенты без копейки за душой. Родители были против наших отношений и отвернулись от меня в тот момент, когда мне так нужна была их помощь. И я прекрасно помню, как мне было тяжело. От твоего отца было мало помощи. И когда он учился, и потом, когда получил диплом. Он так и продолжал

сидеть на моей шее. Не хотел пошевелить пальцем: всё мечтал о карьере писателя, но так и не написал ни одной книги. А я по глупости оформила на себя ипотеку, которую до сих пор выплачиваю. Но знаешь, я наверное так и продолжала бы тащить его на себе, если бы не… застала его однажды с любовницей…

– Любовницей?! – воскликнула дочка, удивлённо подняв лицо от подушки и впервые взглянув на меня сквозь завесу слёз. – Ты никогда не говорила про это…