Гойдел Мафус опять откашлялся и повторил, хотя ни один из присутствующих не сказал ни слова:

- Всё составлено согласно правилам. В моём присутствии.

«Спасибо, спасибо, спасибо!» - мне хотелось закричать в голос, а в глазах стали скапливаться слёзы. Спасибо, лорд Викон, вы… вы не могли сделать мне лучшего подарка, а я так мало уделяла вам внимания… Как жаль, что я не смогу приходить в ваш склеп, но вы же поймёте меня, верно? Вы никогда не оскорбляли меня, не потчевали пустой бессмысленной жалостью, но то, что вы сделали для меня сейчас… это бесценно, и вы всегда останетесь в моём сердце. Я буду молиться за вас, я буду молиться Изначальному за то, чтобы он простил Вашу дерзость. Спасибо вам, лорд Викон.

Я свободна.

Свободна!

В полной тишине стук в дверь раздался так неожиданно, что вздрогнули, кажется, даже стены. Лорд Ликор кивнул одному из слуг, и тот открыл дверь, посторонился, пропуская высокого мужчину средних лет во всем чёрном: строгий камзол со стоячим воротничком, брюки простого покроя. Гость с достоинством поклонился всем присутствующим, безошибочно отыскал взглядом хозяина дома и подошёл к нему.

- Агент королевской полиции пятого ранга гойдел Урбак Миёс, - негромко произнёс он. - Попрошу вас ответить на несколько вопросов, господа.

20. Глава 17.

Никогда у меня не было развитой интуиции, животрепещущих предчувствий. Ни тогда, когда гойдел Лихаэр первый раз оказался в нашем доме, ни тогда, когда я увидела лорда Соделя или когда подписывала магический контракт, ничего не дрогнуло мучительным болезненным движением, звенящим предостережением. Но сейчас внутри словно оглушительно и звонко лопнула какая-то натянутая струна, словно что-то разбилось, так, что собрать, склеить было уже невозможно. Если бы я могла, то опустилась бы на четвереньки и завыла от ощущения обволакивающего томительного отчаяния.

- Агент королевской полиции пятого ранга гойдел Урбак Миёс, - негромко произнёс визитёр. - Попрошу вас ответить на несколько вопросов, господа.

На вид агенту было лет тридцать, хотя на самом деле, вероятно, на десяток больше – вряд ли возможно было дослужиться до пятого ранга раньше этого возраста. Прилизанные чёрные волосы, глубоко посаженные глаза, гладко выбритый подбородок делали его голову какой-то маленькой относительно достаточно высокого, рельефного и крупного тела, однако при этом он не казался комичным, напротив – держался с невольно вызывающим смятение чувством внутреннего достоинства.

- В чём, собственно, дело? - негромко произносит лорд Ликор. До этого он сидел в кресле, в отдалении ото всех, в полном молчании слушая оглашение завещания отца и никак не комментируя происходящее. Возможно, гойдел Мафус уже поделился с ним содержанием этого глубоко личного документа – в конце концов, своя рубашка ближе к телу, и с главой семьи надо дружить. Так что предполагаю, в отличие от остальных лорд Ликор удивлён не был – чего нельзя было сказать о его жене. Вероятно, если бы не приход гойдела Урбака, ошеломлённая тишина взорвалась бы фейерверком гневных замечаний леди Асгаи – как минимум, её. Эмоции застыли на лице благородной дамы – гремучая смесь плаксивого страдания и праведного гнева. Надо полагать, сто тысяч золотых хорров были личным и тайным имуществом лорда Викона, о котором и не догадывались остальные члены его семейства. Да и Бэкхеймы, насколько я знаю, не нуждались настолько, чтобы отсутствие этих денег сыграло какую-то роковую роль, но всё же... всё же... Смириться с тем, что такая огромная сумма перейдёт в чужие руки – и в чьи руки! - им вряд ли будет легко. Впрочем, лорд Авертер выслушал вердикт нотариуса довольно равнодушно – или он слишком хорошо умел скрывать свои чувства, откуда мне было знать, и леди Кариса не выказала какого-либо возмущения. На Лавтура мне и вовсе смотреть не хотелось.