Я скинула туфли и забралась с ногами на свободную половину кровати, как делала всегда. Вроде бы удалось поспать после трудной ночи, и всё равно в этой тёплой комнате меня начало клонить в сон. Хотя сегодня здесь не было такой умопомрачительной жары, как обычно... Да, действительно, камин погас, но всё равно, здесь было тепло и уютно, хотелось свернуться в комочек и ни о чём не думать...

- Господин, к вам гойдел Мафус! - я резко открыла глаза и обнаружила стоящего в дверях Алса и маячившего за ним кругленького невысокого мужчину – семейного нотариуса Бэкхеймов. Алс покосился на меня неприязненно – не так, как целительница, конечно, а скорее, как на надоедливую собаку, которая забралась с грязными лапами на свежевыстиранные простыни.

- Я сейчас, - торопливо сказала я и принялась всовывать ноги в туфли, пальцы со сна путались в застёжках.

- Господин Викон, - голос подошедшего к кровати слуги чуть-чуть изменился: дрогнул и стал чуть выше. - Господин Викон?!

Каким-то прыжком гойдел Мафус оказался рядом и вдруг схватил меня за руку:

- Что здесь произошло?

- Что? - ничего не понимая, переспросила я, а пожилой грузный камердинер вдруг опрометью выбежал из комнаты. Я изумлённо посмотрела ему вслед и перевела взгляд на какого-то посеревшего нотариуса, по-прежнему сжимающего моё предплечье. - В чём дело? Позвольте мне пойти, я приду к лорду Викону позже.

- Нет уж, останьтесь! - таким же высоким голосом, как только что Алс, проскрипел гойдел. - Никуда вы не пойдёте! Что здесь произошло?! Как?!

Спустя мгновение в комнату ворвался лорд Ликор, за ним – Алс и ещё один слуга. Только сейчас я повернулась и посмотрела на лорда Викона. Алс стянул с него одеяло и колпак, а старый хозяин продолжал лежать неподвижно, слепо глядя в потолок широко открытыми глазами. Его лицо было странного цвета пыльного воска, а вокруг рта засохли мелкие белёсые пузырьки пены. Я вскочила с кровати, подавив то ли крик, то ли вой, и врезалась спиной в стоящего за ней лорда Ликора.

- Рими, иди к себе и никуда не выходи, пока я тебя не позову, - отрывистым неживым голосом произнёс он.

- Но...

- Девушка обнаружена в непосредственной близости от мёртвого тела! - едва ли не проскулил гойдел Мафус. - Не стоит отпускать девушку, уважаемый...

- Девушка никуда не денется. Рими, иди к себе!

После заключения магического контракта я не могла сопротивляться прямому приказу главы семьи, но в данном случае его приказ полностью совпадал с моим собственным желанием. Я попятилась – слуги отшатнулись, пропуская. По щекам Алса катились слёзы, а я не плакала.

Даже не помню, как вернулась к себе и что сказала перепуганной выражением моего лица Лиоке. Просидела на своей кровати до ночи и забылась нездоровым горячим сном, не заметив, когда он сменил явь, в которой не стала второго и последнего небезразличного мне и небезразличного ко мне человека.

19. Глава 16.

...Я почти не слушала нервный, подрагивающий, спотыкающийся голос семейного нотариуса, пожилого, седовласого, ужасно нервного гойдела Мафуса. С того момента, как он застал меня на постели с мёртвым лордом Виконом, его нервозность, кажется, возросла не по дням, а по часам – в геометрической прогрессии.

Впрочем, это можно было сказать обо всех членах семьи и обитателях замка семейства Бэкхейм.

Даже не горе, принесённое потерей, - именно беспокойство витало в воздухе

Несмотря на замкнутый, практически нелюдимый образ жизни лорда Викона в последние годы жизни, с его смертью дом как будто лишился чего-то незримого, но очень важного, потерял свою цельность, разлетелся на множество отдельных комнат, лестниц и коридоров, посторонних, чужих по сути друг другу людей, лишился связи с прошлым. Сидя в своей комнате, никем не тревожимая, я прислушивалась и буквально принюхивалась к происходящему за дверью. Лиока была грустной и какой-то поблекшей: старого хозяина любили все слуги в доме. Наутро она принесла мне снадобье от Сантимы: старая целительница горевала так, что не пожелала пускать к себе кого-либо без особой нужды.