Мне нравилось.

Сейчас я, действуя по установленному порядку: любовное письмо, обычное письмо, свободное время, - взяла наугад одно из "нелюбовных" писем. И вдруг к своему изумлению обнаружила, что оно было мне незнакомо. Даже на ощупь – бумага была явно новая, хрусткая, гладкая. Почерк тоже незнакомый – широкий, размашистый, яркие, невыцветшие чернила, всё это так отличалось от старых писем, которые я читала хозяину прежде столько раз, что выучила их до последней буквы!

Взгляд сам собой сконцентрировался на последних строках письма и подписи: А.Р. Райсмус. Это имя я совершенно точно видела в первый раз. Лорд мне не ответил, кажется, он задремал на полуслове, что случалось с ним в последнее время нередко, а я продолжала разглядывать текст. Красивый почерк, с какими-то фигурными завитушками на заглавных буквах и редким наклоном влево, на удивление трудно читаемый.

"Викон, я должен предупредить, что... будь осторожен!!!".

Именно так, с тремя восклицательными знаками.

- Что ты сказала, детка? – отозвался лорд Викон.

- Новое письмо?! - я помахала листом бумаги, и вдруг увидела по глазам старого лорда, что он недоволен. Пожалуй, в первый раз за всё время. Тут же отложила листок на стол – не хватало ещё, чтобы хозяин решил, будто я копаюсь без спроса в его вещах в то время, пока он спит! - Оно лежало сверху стопки! - торопливо заоправдывалась я.

- Верно, весточка от старого приятеля, - с совершенно неожиданной энергичностью лорд вдруг скинул одеяло и поднялся. Подошёл к столу, поднял письмо. Выдохнул – и внезапно смял и бросил в камин. Я вздрогнула. Пламя обхватило бумагу, жадно, словно грешника – Чораево пламя.

А мне-то казалось, что лорд привязан к своим письмам больше, чем к родным детям и внуку. Внукам.

- У кого-то развивается мания, кругом, знаешь ли, чудятся враги! - бодро произнёс лорд Викон. – И я не себя имею в виду… Но всё это дела давно минувших дней, детка. Да, когда-то я был молод, был активен и честолюбив, часто ездил с различными поручениями и ко многим тайнам имел доступ... Но что это значит теперь? И кого, чего мне теперь бояться? Уж точно не за себя. За свою жизнь я бы и ломаного хорра не дал!

- О чём вы... - начала я, но старик оборвал меня взмахом руки.

- Всё отлично, детка. Единственное, что меня беспокоит - судьба этого дома и его бестолковых обитателей, моих так называемых родственничков! Если бы... Ладно, не слушай стариковское ворчание. Расскажи лучше, как твои дела.

Как мои дела?

Я никогда ни с кем не делилась подробностями своих интимных встреч и никогда не жаловалась пожилому лорду на его ближайших «родственничков», даже на лорда Мизерта. Жаловаться на что бы то ни было мне вообще казалось неправильным – в конце концов, виноватой во всём была только я сама и моя судьба.

И никогда не выспрашивала ни о чём и ни о ком. Отстраниться, закрыться, не пускать никого в свою душу, не выпускать наружу, не позволять кому-либо увидеть какие-то чувства казалось единственно правильным.

Но сейчас что-то изменилось.

- Я была у лорда Авертера, - проговорила я, точно признаваясь на исповеди в содеянном преступлении. - Лорд Ликор приказал мне его... навестить.

- Аверта?! Тебе? – старик перевёл взгляд с огня на меня и хмыкнул. - То-то паренёк заходил сегодня такой взъерошенный, точно петух в курятнике после лисьего набега. Он, в сущности, ещё такой ребёнок. Надеюсь, не обидел тебя, милая? С этими мальчишками так тяжело, а Ликору совершенно точно нечего делать.

- Не обидел, - привычно соврала я. Хотя вообще-то эта невинная ложь должна была оказаться правдой – объективно мне не на что было обижаться, только радоваться небольшому послаблению. - Скажите, а почему... - я замялась, пытаясь сформулировать, уместить все вопросы сразу в один.