Два кресла предназначались для меня и того, кто «сидел» с Малышом. Чаще всего этим человеком была Женькина мама, но периодически ее кто-нибудь из других родственников сменял. И если я на своем кресле кормила ребенка, то няни на своем в основном читали, следя за сном младенца. Когда Малыш спал, я занималась своими делами или тоже спала. Остальные же считали своим долгом блюсти его сон неусыпно, поэтому рядом с гостевым креслом на полу росла кучка прочитанных книг. Иногда Женька, подходя к кроватке, чтобы сделать Малышу козу, просматривал книжную кучу и выбирал оттуда что-нибудь себе.

* * *

«Происходит уже третье похожее убийство. Удар нанесен по голове тяжелым предметом. В этом случае милиция сообщает, что убитый явно был знаком с убийцей. Он не пытался убежать или бороться… Свидетелей нет… студентом московского вуза…» (Газета «Вечерние новости», 20 сентября, 1991 г.)

Новый год мы отмечали с родителями дома. За несколько дней до праздника Женька воплотил в жизнь мою давнишнюю мечту – он приволок домой огромную живую елку! Так как в большой комнате мебели было немного, елка вписалась во все оставшееся свободное пространство легко.

Когда мы ее нарядили, Малыш, несмотря на свой совсем еще небольшой возраст, оценил наши усилия. Он охал и ахал, сидя то у меня, то у Женьки на руках, и заставлял нас в сотый раз ходить вокруг блестящей красавицы. Малыш улыбался во весь свой беззубый рот и смешно покачивал головой из стороны в сторону. У него были Женькины голубые глаза, и в этих огромных блюдцах, отражаясь, сверкала елочная мишура.

Кроме родителей к нам прийти никто не смог. Илья отрывался в шумной компании, Машка с Эдиком были, как и мы привязаны пока к дому. Тем не менее, мы всей семьей дружно повеселились, посмотрели «Новогодний голубой огонек» и довольно рано по Новогодним меркам разошлись.

– Первый раз я так тихо отметила Новый год, – грустно заметила я Женьке после того, как все ушли.

– Ничего, в следующем году мы сможем подкинуть Малыша маме и что-нибудь придумать повеселее, – обнадежил меня Женька. Мама действительно помогала безотказно, полюбив внука всем сердцем, постоянно повторяя: «Как он похож на маленького Женечку!». По большому счету Саша был сильно похож не только на маленького, но и на уже большого Женечку. У них были совершенно одинаковые глаза, а остальное для постороннего глаза значения не имело.

В январе мне позвонила одна из моих подруг. Мы сначала с ней вместе учились в школе, потом дружно поступили в один и тот же институт, в котором совершенно случайно нас распределили в одну группу. Там мы и проучились все пять лет, что повлияло на нашу дружбу даже больше, чем совместная учеба в школе. Мы иногда с ней созванивались, но встретиться все не получалось. Таня была не замужем и работала на небольшой фирмочке, которая торговала спортивными товарами оооочень мелким оптом. Таню с ее отличным английским наняли туда секретарить сразу после окончания института, платили прилично, и недовольна она была только тем, что на английском языке там говорить было решительно не с кем. Но ей обещали, что фирма откроет новые направления, и тут-то язык будет жизненно необходим.

Вырваться к Тане в гости мне было сложно – выходные мы с Женькой проводили по общему согласию вместе, а в будние дни днем Таня работала. Но в январе, поняв, что пересечься иначе будет нереально, подруга пригласила меня к себе на работу. Шеф уехал в командировку, остальных сотрудников было трое, и они совершенно не возражали против того, чтобы Таня сходила со мной на некоторое время поболтать в буфет.