— Вот и отлично, — продолжала сестрица — А пока — могу я попросить тебя?

— Конечно, — кивнул Жиль, не ожидая подвоха.

— Будь добр, выведи Мадлен подышать в наш сад. Она уже совсем одного цвета со своим чепцом, потому что всё время сидит в комнате, — дорогая сестрица ещё и усмехается!

— А госпожа Мадлен согласна пойти со мной в сад? — вкрадчиво спросил Жиль, глядя прямо на названную особу.

Особа вздрогнула — вот прямо вздрогнула.

— У госпожи Мадлен в том саду дети играют, — усмехнулась Катрин. — Они проследят, чтобы с ней ничего не случилось.

Ещё и дети. Спаси господи. Во что такое он ввязался-то?

— Пойдёмте, госпожа Мадлен, не будем гневить её высочество, — Жиль поднялся, опираясь на посох, и подал даме руку.

Дама встала и, не поднимая глаз, подала свою. Тонкие длинные пальцы с аккуратными ногтями. Руки у мага — рабочий инструмент, так и хотелось поближе рассмотреть эти.

Он вывел даму за дверь и поднёс её ладонь поближе к лицу. Пальцы гибкие, ладонь небольшая и твёрдая, на подушечках пальцев мозоли и дырочки в коже — интересно, от чего такое бывает?

— Что вы делаете? — дама дёрнулась, попыталась выдернуть у него руку, но он не отпустил.

— Простите, госпожа Мадлен, — улыбнуться ей, коснуться ладони губами, легонько пожать руку. — Не удержался.

Она не выглядела средоточием магической силы подобно Анжелике де Саваж, его прошлой несостоявшейся невесте. Но это и хорошо, он не был готов делить своё жилище со сгустком необузданной энергии, каким оказалась та Анжелика. А сия особа хорошо держит свою невеликую силу под контролем, и это замечательно.

Сейчас же можно идти, держать её за руку и даже о чём-нибудь говорить. Но великого Жиля де Рогана разбила немота и глупость — неожиданно для себя он не мог собрать и пары слов, и отчаянно не понимал, о чём с ней говорить.

А пока лучше говорить — молчать они ещё будут, потом. Если перед тем договорятся.

6. 5. О делах и безделье

Мадлен пришла к её высочеству Катрин — та прислала за ней служанку. Принцесса восседала в гостиной, где обычно принимала посетителей, и с ней была старшая дочь — герцогиня де Лок. Её тоже звали Шарлоттой, как младшенькую девочку Мадлен, и у неё самой уже подрастали сын и дочь. Мадлен нравились обе дамы, они спокойно вели себя, вежливо общались с гостями, даже если те сидели на их шее, и… хорошо пахли.

Принцесса Катрин пахла большим хозяйством и спокойной уверенностью. Герцогиня Шарлотта — примерно тем же, но послабее, и ещё — дерзостью юности, хоть ей и было уже под тридцать. Она давно жила своим домом, но во время беспорядков муж привёз её и детей сюда, потому что сам он находился при армии, его отец — при короле, а дом их располагался в неспокойном квартале Сен-Жак. Там жили люди небедные, но среди них хватало сторонников реформированной религии, и кто знал, как они поведут себя с соседями? Поэтому госпожа герцогиня и дети пребывали под покровительством господина маршала, и были веселы и довольны.

На столике стоял большой плетёный короб с крышкой, и обе дамы увлечённо вынимали оттуда какие-то вещи.

— Посмотрите, Мадлен, что мы нашли, — пригласила её присесть рядом принцесса. — Возможно, вашим девочкам подойдут какие-то из этих вещей?

Да, в коробе лежали сорочки, платьица, чепчики и чулки — да какие! Впору принцессам, да это всё принцессы и носили. Очень хорошего качества ткань, что лён, что шерсть, и есть даже платьице из заморского золотистого шёлка, ну ничего себе! Ой, и красное бархатное платье, всё расшитое золотой нитью. Но, наверное, её высочество не имела в виду его?