Сначала повздыхали и поморщились — из двух зол они, конечно же, если бы их кто спросил, выбрали бы нормального военного, а не какого-то хромого мага. И даже то, что хромой-то стал магом его величества, дело поправило не сильно. Ну и ладно, пусть их.

Вообще, Жиль совершенно не был уверен, что эти молодые дарования ему нужны. Вон, Орельен хочет у него учиться — так и учится, а эти лбы зачем? Но дорогой родич сказал: положено. Нечего принцу из Роганов ездить по столице одному, то есть только лишь с охраной непонятного свойства. У такого вельможи должны быть при себе какие-то люди, а если ты их, дорогой родственник, не удосужился завести сам — таких, каких тебе надо, то будешь ездить с теми, кто оказался под рукой. Глядишь, и сам привыкнешь, и из молодёжи что-нибудь выйдет. Ещё усмехнулся — можешь, сказал, их побить. Глядишь, и проникнутся уважением.

Конечно, способ был предложен работающий, но, на взгляд Жиля, слишком примитивный. Если бы нужно было приручить молодёжь быстро, он бы так и сделал. Но пока его никто не торопил, поэтому как будет, так и будет.

И сейчас четыре головы склонились в приветствии — чёрная кудрявая, рыжая хвостатая, белокурая коротко стриженная и пепельная. Орельен де ла Мотт, Робер д’Аккарен, Даниэль Жироль, Жером де Сен-Мишель. Они по очереди помогали Жилю забраться в седло, сегодня была очередь Орельена. Что поделать, проклятая нога не позволяет нормально сделать многое из того, что он раньше и вообще за дело не считал. Ну подумаешь, сесть в седло? А вот ведь.

Но в седле проще, чем на своих двоих. И вороной Вихрь терпеливо стоит, ждёт, пока Жиль сообщит ему — куда дальше.

— Де ла Мотт и Сен-Мишель — домой. Остальные со мной в Пале-Вьевилль.

Жерому не хотелось домой, остальным — в дом маршала. Ничего, не развалятся. Один Орельен доволен — он отправится за Жакеттой.

И Вихрь тоже не возражает — по мостовой лучше, чем стоять в конюшне.

В Пале-Вьевилль Жиля всегда встречали безукоризненно вежливо — понимают, держат престиж дома и его хозяина. Как бы ему-то своих выучить? А то, не приведи господь, ещё придётся гостей принимать? Да не тех, кто его и так знает, а каких-нибудь этаких?

Правда, сестрица Катрин утверждала, что всё образуется. Постепенно. И что её дражайший супруг тоже завёл свои порядки не вчера, а понемногу, в течение тьмы прошедших лет. Просто все привыкли.

Она встретила Жиля в своей гостиной, и там с ней сидели её дочь Шарлотта, герцогиня де Лок, и Мадлен де Саваж, то есть де Кресси. И они втроём разглядывали какие-то вещи, которые при его появлении вручили горничной, и та их унесла. Зато вторая горничная принесла поднос с арро и закусками.

В принципе, идею о магической страже, то есть внедрении магов и магической связи в некотором потребном количестве в городскую стражу всех крупных поселений королевства можно было в первом приближении обсудить и с Катрин. Супруга маршала во что только ни вникала за свою жизнь — и в политику, и в придворную жизнь, и в дела веры, и в дела охраны тоже. Она с любопытством слушала и задавала вопросы, а девицы, то есть замужние дамы, внимали молча. Шарлотта — с улыбкой, а госпожа Мадлен — настороженно. Жиль же был доволен, что его слушают и готовы обсуждать то, о чём он говорит.

— Жиль, я благодарна тебе за рассказ, — кивнула Катрин, когда он высказал всё, что хотел. — Но тебе всё равно придётся повторить для Годфри, когда он вернётся, точнее, даже после ужина. Ты ведь останешься на ужин?

Конечно, он останется на ужин. Только предупредит Жакетту — пусть его не ждут.