А страх потеряют — пусть лишний раз посмотрят, что осталось от стен замка после магической атаки Анжелики де Саваж. Прелюбопытное зрелище. Конечно, ту стену следует заменить, но это когда ещё будет, а пока — отличное напоминание всем, что нечего разбойничать, и нарываться тоже нечего.

А вот после совета Жиля качественно взяли в осаду. Какая холера прослышала о том, что он к кому-то там сватался, да какое вообще кому собачье дело до него и его жизни? Нет, полезли, как мухи на мёд. Или… не на мёд. Помянутая супруга Саважа высказалась бы определённее и жёстче.

Сначала в дворцовом коридоре ему — конечно же, совершенно случайно! — встретилась баронесса де Тье, и при ней хорошенькая дочка — прямо товар лицом, что называется. Дочка, как оказалось, звалась Агнессой и страсть как хотела послушать о его, Жиля, странствиях. При этом сама девица отчётливо заворачивала голову на рыжий хвост Аккарена, и если кого и хотела послушать, так именно его, и вовсе не о чьих-то там путешествиях, а о вполне конкретных вещах, совсем иных. Да-да, на де ла Мотта придворные девицы голов не заворачивали, оценить этого талантливого разгильдяя могла только добрая душа вроде его Жакетты. И ладно.

И на самого Жиля — тоже не заворачивали. Разве что — потаращиться на страшилище, которое откуда-то там вылезло и теперь вдруг придворный маг. Не был бы Роган, как понимал Жиль, не бывать ему тем самым придворным магом, король и его братья любят если не красавцев, то хотя бы просто обычных приличных людей. А мадам Екатерину сыновья слушают далеко не всегда.

Жиль кивнул Роберу д’Аккарену и велел проводить благородных дам куда скажут, потом доложиться, и там будет видно, что дальше. Девица Агнесса прямо расцвела от радости — как немного надо такой девице для счастья, честное слово.

А чуть позже объявился граф Валис, провалиться б ему на этом месте. У него, кто бы мог подумать, на попечении племянница. Шестнадцати лет, прекрасна, как рассвет, и что там ещё говорят в таких случаях, мечтает выйти замуж за такого достойного мужчину.

Жиль примерно представил, что может подумать о нём ещё одна дева шестнадцати лет. Что-то вроде того, как сказала Мари де Кресси, средняя дочка госпожи Мадлен — как скоро он её съест и не подавится. Поэтому он сурово спросил Валиса, маг ли его племянница. Ах, нет? Ну, тогда он ещё подумает, потому что подходящих дев без способностей в столице пруд пруди. А ему бы, честно говоря, мага.

Жиль говорил всё это совершенно спокойно — у Валисов в семье магов отродясь не было. И у родни их не было, так что Валис обойдётся.

Ну, а ему можно отправляться дальше, то есть домой. Потому что ноги всё ещё плохо держат, и голова слаба, и вообще поспать бы, после вчерашнего.

Но на улице его ждал племянник Лионель. Он передал повеление своей матушки и дорогой старшей сестрицы — явиться на обед.

Жиль сообщил де ла Мотту, что отправляемся в Пале-Вьевилль, а поскольку он уже послал туда с утра Жакетту, тот только обрадовался. И они направили коней на площадь святого Ремигия.

17. 16. Бывшие родственники

Зашла Одиль и рассказала странное — к Мадлен пришёл Жан-Люк де Кресси, очень просит разрешения с ней поговорить. С чего бы это вообще?

— Ты не спросила, что ему нужно? Он ведь первым сказал, чтоб я убиралась в Варансон, — изумилась Мадлен. — Понимаете, это мой деверь, он теперь старший из братьев Кресси, — пояснила она не успевшей уйти Жакетте. — И я не могу вообразить, о чём с ним разговаривать.

— Может быть, вы оставили в том доме что-то из своих вещей, и он их вам принёс? — хмыкнула Одиль.