— Ты и в хорошую погоду приезжаешь в свинячий голос. Тебе что погода, что праздник какой-то, или просто выходные — одинаково.

Понятно. Теплых объятий не будет.

— Работы много, — коротко и по сути.

На плите пусто, зато на столе открытая бутылка вина и фрукты. Ничего не меняется.

— У тебя всегда много работы, Райнис. Придумал бы уже что-то другое, а то становится скучно, — жена даже не отрывается от экрана телефона и все произносит так, словно заранее выучила текст. Что, впрочем, так и есть.

— Если тебе скучно, может, пора чем-то заняться? Например, для разнообразия приготовить ужин, не думала?

Марьяна поднимает на меня глаза и слегка прищуривается. Глаза, как сканер.

— Кому готовить? Твоим пиджакам? Тебя все равно никогда нет дома, зачем тратить энергию на то, чего не оценят?

Действительно. А деньги на ее карте просто так появляются.

Тратить очередной вечер на выяснения отношений желания нет, поэтому иду к холодильнику и беру все, чтобы соорудить себе бутерброды. Молча. Спокойно.

Несмотря ни на что, я люблю ее. Мы еще со школы вместе и прошли буквально все: и огонь и воду. Марьяна была рядом когда мне было хорошо, и никуда не уходила, когда было плохо. Добрым словом не часто поддерживала, ведь она всегда намекала на то, что не стоит тратить время на государственную службу, проще уйти в бизнес или на крайняк — адвокатуру, но оставалась рядом. Это дорогого стоит.

— Вов, у тебя кто-то появился? Скажи честно, — подкрадывается как привидение, облокотившись на столешницу.

Опять тоже самое.

— Да, куча новой работы, которая трахает так, что даже пообедать не всегда есть время, — отвечаю, продолжая нарезать ветчину.

— Вова, я серьезно. Никто столько времени не проводит на работе, должна быть причина!

Хочется сказать, что за тринадцать лет брака я научился не поддаваться на провокации, но кто бы знал, чего мне это стоит.

— Причина не меняется — работа, — иду за помидорами, но жена, как уж подлазит между мной и холодильником, затмевая обзор.

— Зачем ты постоянно лжешь? Я же чувствую, что что-то не так

К слову, она видит это уже лет десять точно. И каждый раз мимо. Для человека, который ни дня в своей жизни не работал, ей не понять, как это — вкалывать по восемнадцать, а то и больше часов в сутки. Для меня зачастую и выходные не выходные, но я стараюсь вырваться.

— Марьяна, не задалбывай. Я устал, — отодвигаю ее в сторону, открывая холодильник. — Я тоже чувствую, что что-то не так. Вместо того, чтобы пожрать нормально и валяться уже в горячей ванной, я делаю сам себе бутеры. Ты бы хоть лапшу запарила, все лучше, чем сухомятка.

Жена поджимает губы, готовая сразу пустить в ход тяжелую артиллерию — слезы.

— Мы столько лет вместе, я могла бы быть счастлива, но ты…

Я дальше не слушаю, продолжая сооружать себе бутерброды. Зачем? Сейчас она поплачет, поорет, затем опять поплачет, сама меня обвинит во всем, сама же оправдает. Возможно, последнее будет не сегодня, но дочки нет, а выходные долгие, ей будет скучно, не молчать же, в самом деле?

— Ты забыл про нашу годовщину! — срывается на крик, топая ногой.

Иногда мне кажется, что в нашей дочери больше зрелости, чем в ее маме. Алиса никогда такие концерты не устраивает.

— Как ты мог? Даже цветы не прислал. Ты вообще представляешь какого мне?

Бл*ть. Вот тут да. Мой прокол. Как я реально мог забыть?

Тринадцать лет назад мы поженились молодыми, влюбленными, беременными. Тогда все казалось таким простым и легким, в нашей семье и половины не было того, что есть сейчас, но это не мешало нам быть счастливыми. А сейчас что? Вроде все есть для нормальной и спокойной жизни. Огня только нет. И доверия. Хотя, все обвинения Марьяны беспочвенны. Я никогда ей не изменял. И вроде как не собирался.