— Потому что это мое будущее, Владимир Александрович, — сжав кулаки, отвечаю я. — Не особо вы умеете читать людей, раз так обо мне думаете. Даже не представляю, как дошли до такой должности?

Я, конечно, перегибаю, рискую сейчас нарваться на неприятности, но он сам виноват. А я не могу вынести к себе такого отношения. Не заслужила.

Райнису мои слова откровенно не нравятся, я же вижу как его колбасит, но в последний момент берет над собой контроль, и возвращается привычная холодность.

— Слушай, у нас как-то не правильно с тобой началось, — сурово начинает он. — Я тебе не мальчик, чтобы играть в пинг понг и, не скрою, все эти фразочки и шпильки — прикольно, но не в наших с тобой отношениях. Ты немного забываешься.

Звучит как угроза, но меня будто несет на этом поезде, рельсов не видно. Так и хочется ему что-то доказывать, потому что его намеки и насмешливые взгляды раздражают.

— Вы первый начали, разве нет? Что вы там обо мне себе уже придумали?

Смерив меня надменным взглядом, Райнис немного задумывается и поднимается со стула. По глазам вижу, что дальше ничего хорошего ждать не приходится, но назад не отмотаешь.

— Я о тебе вообще не думаю, Тань, — качает головой, а у меня отчего-то внутри все сжимается. Неприятно. — Спасибо за конфеты, было вкусно.

Хочется швырнуть в него этот пакет, чтобы как-то отомстить, сделать назло, едва себя сдерживаю. Но что я могу сделать? Не в драку же кидаться, хотя очень хочется расцарапать ему красивое лицо. Просто потому, что заслужил.

— Закроешь здесь все, ладно? Ключ отдашь охраннику, — распоряжается, словно я уже на него работаю.

А я не могу все никак успокоиться. Пять минут назад мы нормально разговаривали, мне даже показалось, что он не такой уж плохой, как я думала в начале, а теперь понимаю: он еще хуже. Но видеть его широкую удаляющуюся спину отчего-то обидно.

Может, что-то сказать? Как-то сгладить угол? Но сразу возникает вопрос: зачем? Пусть катится на все четыре стороны, он мне никто и если проведу в этом зале остаток практики не сильно расстроюсь. Во мне столько горечи и обиды, что хочется плакать. Но я этого не делаю, даже когда громко захлопывается дверь, оставляя меня наедине с беспорядком в голове и вокруг.

Минут десять требуется чтобы хоть немного прийти в себя и собрать свои вещи. Бумажный пакет от сладостей выбрасываю в урну, понимая, что еще не скоро притронусь к сладкому. Этот момент навсегда испорчен, всегда будет ассоциироваться с Райнисом и его цепким взглядом, который не несет ничего хорошего.

Такси вызываю через приложение, наблюдая, как машинка за мной выехала и находится в паре кварталов. У этого здания по крайней мере есть один плюс — оно находится в выгодном месте и проблем с транспортом нет.

Надев быстро пуховик, решаю дождаться машину на улице, заодно остыну и окончательно успокоюсь. Мне должно быть все равно, что обо мне думает какой-то левый мужик, но этот дурацкий сон спутал все карты. Владимир теперь для меня не просто начальник — он мужчина, который мне снится. Фу. Видимо, я сошла с ума.

— Что-то ты сегодня поздно, девочка, — пожилой охранник принимает из моих рук ключи и косится на заснеженное окно. — Там такая погода зверская, как доберешься домой?

Меня умиляет его беспокойство. По отношению ко мне он больше проявил заботы за эту неделю, чем мой так называемый парень.

— Не переживайте, Валентин Петрович, — улыбаюсь, — за мной уже такси едет. Возможно, уже даже подъехало.

Затягиваю потуже шарф и надеваю на голову шапку с помпоном. Достала уже эта лютая зима. Ходишь как в скафандре, напялив на себя все, что есть.