Резко переводит на меня взгляд пронзительных глаз, от которого я ежусь сильнее и вжимаю голову в плечи. Кажется, он меня убьет точно…черт…
- Простите, Марат Ильясович. Я помню, что вы мне сказали…я ничего не забыла. Этого больше не повторится.
Но он продолжает пробивать во мне дыры. Я перестаю дышать. Осмеливаюсь бросить на меня взгляд, и когда встречаюсь с ним — меня бьет током.
Марат Ильясович тихо вздыхает, достает телефон из внутреннего кармана. Скорее всего, пишет ей сообщение. А мне же говорит…
- Чтоб тебя…лучше бы я отослал тебя обратно.
Мне хочется снова попросить прощения за все: и за испорченный вечер, и за ту ночь, когда с губ сорвалось признание, и за то, что я люблю его в принципе. За меня. За то, что доставляю столько проблем…
Простите.
Но я не успеваю этого сделать. Слова застреваю в горле.
Марат Ильясович нажимает на маленькую кнопочку на своей двери, и стекло, которое должно отгородить пассажиров от водителя поднимается.
Сердце замирает. Тело деревенеет. Я удивленно смотрю на него и не могу перестать — а он темнеет, темнеет, темнеет…
Стекло тихо щелкает.
Мы остаемся наедине.
- Надо было отослать тебя к херам собачьим, Дана, - повторяет хрипло, сам глаз с меня не сводит, - Надо было сделать это в тот день, когда ты только рот свой открыла.
- Надо было.
- Это в последний раз, ты понимаешь?
Проглатываю вязкую слюну и пару раз киваю.
- Аня вернулась.
- Я знаю.
- Я не разведусь.
- Помню.
- А ты уверена, что ты помнишь?
Больно дико, но да. Я помню все. Помню…
Киваю и опускаю взгляд на свои руки.
- Хорошо. Тогда раздевайся. У нас не так много времени осталось. До твоего дома ехать сорок минут. Потом я вернусь обратно на прием.
К ней. Он не говорит, но я это знаю…
Еще я знаю, что это неправильно. Знаю, что не должна этого делать. И он знает, что не должен просить. Но он просит, а я делаю. Медленно стягиваю шубу со своих плеч, не отрываясь от него, а потом шепчу его имя…
- Марат…
И знаете? Я прекрасно знаю цену за эту возможность. Шептать его имя…
2. «Я дико волнуюсь»
Даниэла
Когда я выглядываю в иллюминатор, меня совсем не успокаивает вид, который там открывается. Пушистые облака, солнце, светлое небо — обычно такое зрелище навевает спокойствие.
Не в моем случае.
Я лечу в Санкт-Петербург из родного Краснодара. Совсем недавно я вернулась и туда, а все это время училась во Франции, как мой отец. Он — француз. Когда-то давно приехал в Россию по бизнесу, а потом влюбился в мою маму и остался. От него мне досталась красивая фамилия Бужар и небесно-голубые глаза, а от мамы шикарная внешность. Длинные, густые волосы, ноги от ушей, фигура и фамильное, родимое пятно на правой ключице в форме сердечка. Мама говорит, что он приносит женщинам нашей семьи счастье, даря лучших мужей.
Я в этом сомневаюсь, потому что уже четыре года влюбленна в мужчину, который никогда не будет моим. А теперь еще я буду с ним жить. С ним и его женой.
Прикрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла. Стараюсь дышать ровно, но ручки дико потряхивает.
Я не видела Марата два года. Тогда он приезжал к родителям на папин юбилей. За месяц до этого он женился на Анне Керн — популярной актрисе. Она красивая, с темно-шоколадными волосами, янтарными глазами и губами бантиком. Талантливая. Яркая. Видная. Раньше мне она нравилась, но после того, как я узнала, что она украла у меня его безвозвратно — я ее возненавидела. Все искала минусы в ее внешности, себя с ней сравнивала, и несмотря на все, что имела, вечно ей проигрывала. А потом горько плакала…
В этот вечер я с ней и познакомилась.