- В приюте почти все чьи-то, - продолжает Влад. - Я сирота.

- Нет, - говорю ему на ухо.

Тоска по сыну немного отпускает, когда я напоминаю себе старую мантру про то, что все в жизни связано. Пусть кто-нибудь сейчас обнимает его так же и шепчет те же слова:

- Тебя любили родители, твоя мама. А твой папа готов был перевернуть целый мир, чтобы тебя защитить.   

- А где он?

- Он едет, - проглатываю горечь во рту. - И обязательно будет здесь.

Уже наверное был бы, если бы я не попробовала его отравить.

- Ты пахнешь как мама, - слышу сонное, потом сопение мальчика сменяется ровным дыханием.

Сафонов-младший спит, а я задумываюсь, знает ли он свою настоящую фамилию и то какой на самом деле у него отец. Сильный, бесстрашный и очень опасный, лютый хищник, из-под носа у которого я увела главное сокровище. 

Интересно, сможет ли Сафонов такое простить? Не захочет ли откусить кусок от моей жизни? 

С этими мыслями я засыпаю. 

Будит меня стук. Утренняя морось в окне. На улице серо.

- Точно должна быть тут... - доносится снаружи. - Вон тачка олигарха побитая.

Сердце стучит под горлом. Как они умудрились меня найти? Я же выкинула телефон Сафонова на повороте.

***

Сафонов Валерий

Бах! 

Тяжелый монитор летит в стену.

- Да угомонись ты, черт! - орет Мурат, что есть сил. 

Подходить боится. Конечно, от меня в таком состоянии лучше держаться подальше и он это знает лучше других.

Мужик, который только что показывал нам запись, смотрит на меня огромными от страха глазами, ведь я ему только что оборудование расколотил. 

То ли еще будет! Разворачиваюсь и кидаю стул в стену. 

Ба-бах! 

Спинка отваливается, щепки летят в стороны, но мне мало, бесконечно мало всего этого чтобы задавить зверя, бушующего внутри. 

Сметаю со стола бумаги. Блин, голову бы кому-нибудь прошибить, но я вроде как не бью невинных, а эти мне еще и помогали. 

Я только что видел на мониторе его, моего Влада. Даже изображение попросил приблизить, вглядывался, ловил каждую черту. Глаза как у матери. Поверить не мог. Наверное минуты три стоял неподвижно, Мурат даже подумал, что я все еще от фенобарбитала не отошел .

Отошел. Со мной случилось то, о чем любят рассуждать в книгах и то, что, как я думал, в жизни не бывает. Я осознал, что стал отцом. Точнее то, что я им уже пять лет являюсь. Но я не давал себе права надеяться, чтобы потом опять не выдирать это чувство с корнем, не беситься.

И только пару мгновений спустя я понял, что все это было бы достойно момента, если бы они показали мне живого сына, а не запись с его участием. Учитывая то, сколько врагов я себе успел нажить, не знаю, жив ли мой сын. 

Мертвое лицо жены так и стоит перед глазами.

Бах! 

Системный блок врезается в стену и мне ничуть не легчает. Сука!

- Да стой ты! - справа оказывается Мурат. - Хрен кто еще захочет с тобой сотрудничать!

Вырываю руку. Вообще Мурат моя совесть.

Сегодня я узнал, что у меня есть сын и тут же потерял его. А не пошел бы Мурат в жопу? Тем более ему звонят и он отходит, машет мне рукой. 

Отлично, еще бы чуть-чуть и напросился бы на удар.

- Слышь, - делает мне жест руками. - Нашли этих людей с записи. 

На сердце сразу становится легче. Но только чуть-чуть.

- А мальчика? - проговариваю, закатывая рукава.

Мурат отводит взгляд. 

Закатываю рукава дальше.

- Поехали. Я сам поговорю.

Выходя, оглядываюсь через плечо. Комната наблюдения в аэропорту раздолбана в хлам. Меня сюда пустили по знакомству, в счет долга, который числился передо мной у местного начальника полиции. 

Конечно, ни один начальник не будет рад увидеть вот это. Я снова подтвердил репутацию человека, с которым опасно иметь дело.