– Солнышко, а может дело совсем в другом? – мать с нежностью посмотрела на дочь. – Ты уверена, что ты любишь Брэда и хочешь именно за него замуж? Ты уверена, что не действуешь по инерции? Что делаешь то, что от тебя, как ты думаешь, все ждут?

Милдред недоуменно уставилась на мать.

– Разумеется, я уверена, – твёрдо отчеканила девушка. – У меня нет ни тени сомнения, что я хочу выйти замуж именно за Брэда.

Мать и дочь в унисон печально вздохнули. И снова раздавшаяся вдруг трель звонка прозвучала неожиданно резко и громко. Однако на сей раз звонили в дверь.

– Пойду посмотрю, кто там, – просто, чтобы что-то сказать, пробормотала Кэтрин и отправилась открывать дверь.

Милдред не сомневалась, что гостем окажется Брэд и что он вряд ли счастлив. Поэтому принялась лихорадочно обдумывать с чего начать объяснять необъяснимое.

– Привет… – с вымученной улыбкой поспешила она на встречу вроде бы ещё жениху. Однако и эта улыбка продержалась не долго, позорно сбежала, едва только Милдред увидела в руках Брэда злополучный выпуск The Times-Picayune. – Не спеши с выводами! – поспешила она заверить явно с трудом контролирующего себя мужчину. – Всему есть разумное объяснение! Я всё могу объяснить!

– Очень в этом сомневаюсь!

Тон мужчины был спокоен и отчётлив. Леденяще спокоен и знобяще отчётлив. Вроде бы жених, а вроде, как бы уже и нет, был явно на взводе. – Если, конечно, это не шутка? – сардонически усмехнувшись, хмыкнул он.

– Э-э-э-э… – растерялась Милдред, которая впервые за всё время их пятилетнего знакомства наблюдала своего всегда такого уравновешенного и доброжелательного Брэда в столь далёком и от уравновешенности и доброжелательности состоянии. – Почти! – закивала она головой как китайский болванчик. – Брак, правда, как бы заключился настоящий, – скривившись, словно только что проглотила что-то кислое, призналась она. – Вот поэтому и статья эта, – показала она глазами на газету. – И-иии-ии… ещё нужно будет аннулировать брак. Но сама свадьба была идиотским недоразумением, как, впрочем, и все свадьбы в Лас Вегасе! Я думаю, ты понимаешь, о чём я? Элвис Пресли и прочая бутафория… Просто смешно!

Дабы яснее дать понять своему, как она надеялась ещё, жениху, насколько она считает всё произошедшее накануне смешным – Милдред сделала над собой усилие и нарочито громко засмеялась. Точнее, издала звук, который должен был имитировать веселый смех, а не хохот невменяемой полоумной.

И потому встретившись с недоуменным, немигающим и очень напряженным взглядом Брэда, которому было ни разу не смешно, девушка мгновенно посерьезнела. Вслед за чем после тяжелого вздоха, смущенно-виновато покаялась. – Сначала я напилась. Потом запела. А потом проснулась – а на пальце чужое кольцо…

– Где проснулась? – уточнил Брэд, обладавший интуитивным чутьём на вопросы, которые били бы не в бровь, а в глаз. И, именно поэтому её жених и был одним из самых успешных юристов-медиаторов[1] по корпоративным[2] спорам.

– Что-ооо? – на всякий случай уточнила Милли, надеясь, что он передумает и задаст другой вопрос.

Тщетно.

– Где именно ты проснулась с кольцом на пальце? – уточнил проницательный юрист-медиатор.

– Ну я не только с кольцом на пальце проснулась, но ещё и в желтом платье, помнишь у меня такое есть, шёлковое… – самозабвенно врала Милли, ненавидя себя за это и одновременно очень хорошо понимая.

И в самом деле, как она могла сказать правду, которая, она точно знала, обязательно причинит боль Брэду. Ему и так больно! И если она сделает ему ещё больней, то просто не простит себя!