– Я стану делать то, что посчитаю нужным, – разозлился супруг.

– Я думала, что супружество – это союз двух равных, – тихо сказала ему, ощущая, как хмель медленно выветривается и вместо радужного и легкого состояния проваливаюсь в мрачную реальность, где жена для мужа не больше чем предмет интерьера.

– Не в нашем случае. Это не союз. И равенством тут не пахнет, – без эмоций сказал Алекс. Какое-то время мы молча ели, глядя каждый в свою тарелку. От мужчины исходили такие напряжение и злость, что их, наверное, руками трогать можно было, даже я не решалась нарушать эту тишину.

– Иногда мне хочется тебя убить, – тихо прошептал он, наклонившись почти к самому моему уху.

– Но ведь ты не можешь этого сделать! – также тихо ответила я ему, продолжая трапезу. Иногда я тоже себя хотела убить. Особенно когда язык за зубами держать не выходило!

– Почему же? – медленно, раздумывая, изрек Алекс. – Я согласен, твоя смерть несколько ослабит меня, но все равно я останусь достаточно сильным для того, чтобы удержать власть в руках. Зато избавлюсь от такой занозы в заднице!

– Ты не посмеешь! Тем более что тебе не избавиться от меня таким образом! Если я умру, буду приходить привидением, а заставить замолчать меня ты не сможешь! – пригрозила, отхлебнув еще вина.

– О, это серьезный аргумент! Ты же можешь заговорить меня до смерти! – В притворном ужасе он округлил глаза. Напряжение ушло, словно его и не было. Вот за что люблю супруга, так это за отходчивость! Стоп! Какое люблю! Никакого люблю!

«Все, Элька, пора тебе завязывать со спиртным», – решила я, отодвинув бокал, в который уже успели долить вина.

– Дорогой, ты не очень налегай на петрушку! Я и так устаю от твоей потенции! – сказала громко, чтобы слышал не только муж.

С рыком: «Ты нарвалась, девчонка!» он, перекинув меня через плечо, быстро пошел наверх. Слуги сочувственно смотрели мне вслед. Открыв дверь ногой, Александр внес меня в комнату, швырнул на кровать и начал снимать рубашку.

Конец ознакомительного фрагмента.