Я невесело рассмеялась.

- То есть вы хотели использовать меня втемную? Так чем же вы лучше Бориса и Светлейшего?!

- Не лучше, - наклонила голову к плечу Леся, - но и не хуже. Мы такие же, как они, Ася. И именно этого признания мы и хотим... Понимаешь?

- Нет, - уперлась я. Хотя прекрасно поняла о чем говорит Леся. Если тебя всегда считают ничтожеством, недочеловеком, отказывая в элементарных правах, то признание тебя таким же, как все, будет огромной победой.

- И мы не собираемся использовать тебя в темную, - вздохнула Леся, - я же тебе все рассказала. И ты можешь отказаться... пока мы не ушли слишком далеко от Гнезда Гурлинки. Я «включу» твой браслет, и твой муж очень быстро найдет тебя. Ты будешь дома уже к вечеру.

Я задумалась. В свете открывшихся известий, это был бы не самый глупый поступок. Кажется, темные женщины заигрались в заговоры и революции. И я точно не хочу во всем этом участвовать. Я, вообще, предпочитаю решать проблемы мирным путем. Я предпочитаю договариваться, а не воевать. Но в то же время у меня была своя цель. Я же ушла из Гнезда Гурлинки не просто так. И хотя утром, поле долгого перехода, мое желание сделать это стало гораздо меньше, тем не менее, я все еще хотела сделать то, за чем отправилась в путь.

И я постаралась быть честной:

- Я не стану помогать вам, Леся. Но и возвращаться домой прямо сейчас в мои планы не входит. Я хочу дойти до Пределов Смерти и посмотреть что там, снаружи.

- Пределов Смерти? - нахмурилась Леся. - Что это такое?!

6. Глава 6

Рассказ о Пределах Смерти пришлось отложить. Мы слишком сильно устали и, оказавшись в более-менее безопасном месте сразу начали зевать и клевать носом.

Разводить костер все еще было довольно опасно, поэтому мы перекусили холодными пирогами, которые положила баба Катя, и, сев прямо на землю и прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть, мгновенно заснули. К счастью, в последние дни стояла довольно сухая погода и небольшой пригорок в неглубоком овраге, который стал нашей постелью, не был сырым.

Приснился мне Борис. Он стоял у пустой кровати и смотрел туда, где должна была спать я. Я чувствовала его страх за меня, обиду на то, что я ничего ему не сказала, и злость за то, что снова ушла, оставив его одного. А потом у обиды появился другой оттенок. Она стала отдавать злорадством и горечью. Как будто бы Борис решил, что обижен на меня не за то, что я сделал прямо сейчас, а вообще... за то, что я не ценю его доброе отношение ко мне и его самого...

И именно эта новая обида заставила его лечь в постель, вместо того, чтобы отправиться на поиски сбежавшей жены. Я не знала о чем думал Борис, но его эмоции ясно говорили, что он просто жаждет, чтобы я вляпалась в какие-нибудь неприятности и поняла, как сильно заблуждалась, когда не замечала его заботы.

А я замечала... мне хотелось сказать ему об этом, но я не могла. Мой рот оказался заткнут кляпом, а руки и ноги обтянуты веревками. И сделал это Борис... Я попыталась вырваться, но боль в связанных руках заставила меня застонать...

- Ася, - тихий шепот ворвался в мой сон, который сразу распался на куски и исчез в сумеречной дымке. Я открыла глаза и уставилась на Лесю. - Вставай, нам пора. Уже вечер и скоро стемнеет...

Я кивнула... Ощущение свободных рук и ног немного сбивало с толку, как будто бы я продолжала оставаться там, во сне...

Мы наскоро перекусили остатками бабы Катиных пирогов. И снова отправились в путь. Сейчас это оказалось гораздо сложнее. Все мышцы жалобно ныли, каждый шаг давался огромными усилиями воли. И не только мне. Если судить по тому, как отчаянно сжимала губы Леся, она испытывала то же самое. А может быть ей было гораздо труднее, чем мне. Я-то к физическим нагрузкам привычная, а у Леси вряд ли была необходимость ходить за какарушками на дальний край оврага. Или ворочать огромные котлы, в которых я готовила завтрак на всех некромантов. Мне, конечно, помогали мужчины, но бывало и так, что никого не оказывалось рядом.