Хведер там еще что-то про мой выдающийся ум говорил. Ха! Аштар обвел меня вокруг пальца, как младенца. Хотя, наверное, учитывая разницу в нашем возрасте, для него я и есть младенец…

– Хватит, – тяжело дыша, я уперла ладони в его грудь, чтобы не позволить опять приникнуть ко мне.

– Уверена? – дыхание дроу было горячим и ничуть не сбилось. – А то у меня создалось впечатление, что ты очень даже не против.

Его взгляд красноречиво упал на большой мягкий тюк, который вполне подошел бы для того, чтобы в него упереться…

Я потрясла головой, избавляясь от непристойных мыслей. Мы же не прыщавые подростки, в конце концов, чтобы думать только о плотской любви и зажиматься в каждом углу! Я, по крайней мере, точно не такая. Да и что если сюда кто-то войдет? Пещера на то и пещера – дверей в ней нет.

И вновь возник закономерный вопрос: а не последствия ли это чар, которые эльф мог наложить на меня давным-давно, в поместье? Удобно приворотить к себе молодую привлекательную хозяйку, чтобы она дала новому рабу больше свободы. Не приглянись мне Аштар, он мог пахать с рассвета до заката на отдаленной плантации, а не лениво тренировать по утрам нескольких стражников в одном из крупнейших городов Сенавии, где так легко плести интриги.

Напоминание об этом отрезвило меня. Я выпрямилась и уверенно сделала шаг в сторону, чтобы между мной и дроу оставалось пространство. Намек был достаточно ясный, чтобы в серых глазах, только что полыхавших желанием, угас огонь и проявилась печаль.

– Гнев на милость ты еще не сменила, – подытожил Аштар.

– Будет справедливо, если я продержусь в гневе столько же, сколько ты меня обманывал, – парировала я.

– Это не было обманом.

– Не утягивай нас в зыбучие пески софистики, пожалуйста. Ты против воли окунул меня в безумную авантюру, которая ничем иным, кроме как моей гибелью, закончиться не может. Меня убьют либо сенавийцы, потому что для них все выглядит так, будто я предала свою страну, либо берзанцы. Рано или поздно они выяснят, что я никакая не богиня.

– То есть ты даже попытаться представить не хочешь, что я убью Хашима, Элай сядет на трон и наши государства будут мирно сосуществовать рядом, а ты действительно богиня?

Я едва не расхохоталась.

– О нет, в первое я очень даже верю. А вот остальное… Напоминает какую-то детскую сказку, уж прости. Мирное сосуществование трех народов, которые настолько сильно различаются между собой, только там и возможно. Драконы всегда будут наглеть из-за своей неуязвимости, эльфы с их долгой жизнью будут веками помнить обиды и мстить следующим поколениям, которые уже ни в чем не виноваты, ну а люди… Люди заведомо в проигрыше. Да и как ты этого добьешься? Погибель Драконов посадит на трон дракона, у которого полгода находился в рабстве на положении придворного шута? Твой собственный народ надорвет животы, когда услышит об этом. Не знаю, как ты убедил в такой глупости Элая и Мирале, но со мной шутка не выйдет.

– Это не шутка, – взгляд Аштара приобрел оттенок стали.

Проклятье. Кажется, он был серьезен. Я со вздохом потерла переносицу и призналась:

– Шутка или нет, как тебе верить, я больше не знаю. Ты то откровенно обманываешь, как с моим «звездным сиянием» на корабле, то недоговариваешь правду.

– А ты разве не скрывала от меня, что обучалась в Хелсаррете и что я нужен тебе вовсе не для мести за семью, а потому что потребовала обитель? – остро глянул на меня Аштар.

– У меня не было выбора. И я, кажется, уже просила за это прощения.

– Выбор есть всегда. Если он нам не нравится, мы начинаем искать для себя оправдания и говорить, что у нас нет выбора.