Воспоминание о сухих фразах и о разочаровании — таком сильном, будто разбилась давно лелеемая мечта, — подтолкнуло желудок к горлу, и я сдавленно отозвалась:
— Кажется.
— Вам нехорошо? Позвать Хранительниц?
Я отрицательно мотнула головой. Хотела ответить и голосом, но торопливо зажала рот ладонями, борясь с дурнотой. А Геллерт вдруг оказался совсем рядом и велел:
— Ну-ка, посмотрите на меня.
Висков коснулись его приятно прохладные пальцы. Я послушно подняла глаза и буквально ухнула в синюю бездну. Повинуясь её приказу, тошнота отступила и мимоходом забрала с собой широкий обруч, что мешал глубоко дышать.
— Магия! — вновь слово сорвалось с губ раньше, чем я успела подумать.
— Искусство, — мягко поправил Геллерт, убирая руки. — Которым в той или иной мере владеют все горские аристократы. Хотите воды?
Я машинально кивнула, и он подал стоявший на столике кубок. Тот, вообще-то, был пуст: я хорошо помнила, как допила его содержимое перед самым приходом гостя. Однако сейчас там снова плескалась вода — чистая, родниковая.
«Тоже Искусство?»
Постеснявшись спрашивать, я пробормотала:
— Спасибо, — и сделала большой глоток.
— Абсолютно не за что, — отозвался Геллерт. Окинул меня внимательным взглядом и, видимо, решив, что всё в относительном порядке, вернулся в кресло. — Так вы вспомнили вашего отца?
— Похоже, да, — на всякий случай я отпила ещё воды, но дурноты больше не было. — Вы не знаете, теперь от каждого воспоминания будет… так?
Я сама не думала, что это прозвучит до такой степени страдальчески. А Геллерт успокаивающе заметил:
— Полагаю, что нет. Вам просто надо окрепнуть.
Мне удалось спрятать вздох за кубком. Ну почему нельзя взять и начать жизнь с чистого листа? Без воспоминаний, кошмаров и терзаний неизвестностью, кто же я на самом деле.
А прошлое пусть само похоронит всё, что в нём было.
— Избегать прошлого — дурная тактика, Кристин. — Не знаю каким образом, но Геллерт сумел угадать эти мысли. — Оно непременно догонит и ударит в спину. Уж лучше встретиться с ним лицом к лицу.
Не видя смысла спорить, но и не желая говорить об этом, я опустила взгляд на кубок в ладонях и глухо попросила:
— Расскажите мне о чём-нибудь, пожалуйста. Хорошее. Как вчера о замке.
— То есть сказку? — добродушно усмехнулся Геллерт. — Ладно. Устраивайтесь удобнее и слушайте. Однажды, много веков назад с севера пришёл в эти земли черноволосый и синеглазый человек, умевший творить чудеса. На плече его сидела странная птица, чьё оперение цветом и на ощупь походило на сталь, которую выплавляли умелые горские кузнецы…

Уютно устроившись под одеялом, я слушала легенду о первом из князей де Вальде и старалась ни о чём не думать. Особенно о том, отчего, с одной стороны, мне хотелось целиком довериться сидевшему рядом мужчине, а с другой — держаться от него как можно дальше.

***

Ещё трижды я встречала новый день в комнате с камином — пускай кошмары мне больше не снились, но внутренние часы будили меня точно на рассвете. Ещё трижды после завтрака меня навещала Первая Дева, а после обеда — Геллерт. Однако на четвёртый день ритуал дал сбой, о чём, правда, я была предупреждена.
— К сожалению, дела призывают меня уехать из замка, — сообщил накануне Геллерт. — Поэтому завтра я не смогу навестить вас. Но не огорчайтесь — Первая Дева обещала, что вам не придётся скучать.
Только я всё равно огорчилась: какой-то части меня нравилось быть рядом с ним и хотелось проводить вместе как можно больше времени. Тем не менее я постаралась не подать об этом виду, хотя, сказать честно, не ждала от следующего дня особенных развлечений, кроме разговоров.