— Вчера вы грубо нарушили наш договор.

— Признаю, — кивнул Поль, не отрывая взгляда от своей карточки, — были некоторые… отступления. На пять штрафов. Или на семь… — он усмехнулся, — насколько вы оцениваете?

— Некоторые отступления?! — воскликнула Натали. — Да разве дело в количестве штрафов?!

— Значит, всё-таки семь, — сделал он возмутительный вывод, при этом невозмутимо вытянув из мешочка бочонок с номером двадцать два. — Я действовал исключительно из стратегических соображений с совершенно благими намерениями. Это была инсценировка, чтобы брак выглядел настоящим.

— Но там же не было никого! — напомнила она, пылая праведным гневом. — Ночь, сад, трава!

— Позвольте, — с абсолютно беспристрастным видом возразил он, — доктор Тремо. Затем Лизельда. Два свидетеля. И это только те, кого мы заметили. А сколько их могло быть ещё.

— Мы же не знали, что они появятся!

— Почему же, я подозревал. Это всё элементарная логика: если в поместье живут курица, петух, ворон, ветеринар с повышенной ответственностью, тётушка с романами, юрист с самооценкой, садовница с патологической любовью к зарослям и ещё два десятка слуг — всегда есть шанс, что кто-то появится.

— Никто не появляется в полночь!

— Но вот же, появились, — возразил он, укладывая на свою карточку «тридцать три».

— И даже если кто-то появился, мы же не знаем, кто из них может быть шпионом!

— А потому — нужно быть наготове. Всегда. В любой момент.

Натали тяжело выдохнула. Он невыносим! Его не пробивают самые логичные аргументы. Да и, вообще, разве об этом она собиралась говорить. Какая разница, кто шпион, кто не шпион? Разговор зашёл совсем не туда.

— Это не важно! — произнесла Натали голосом прокурора, объявляющего приговор злостному преступнику.

— Что же тогда важно?

Натали подняла голову. Вдохнула глубоко, глядя прямо на него.

— Важно то, что вы… вы не притворялись. Вы не играли. Вы…

Она сбилась. Горло сдавило.

— Эти поцелуи… Они были настоящими! Вы целовали меня так, как… как… как не положено!

— Вам… понравилось? — спросил он тихо.

Это был удар. Может, не намеренный, но Натали чуть не уронила бочонок.

— Конечно же, нет! — выпалила она. — Абсолютно не понравилось! Ни на грамм! Ни на секунду! Ничего более ужасного со мной не случалось!

Он молча смотрел на неё. Как будто знал. Вот просто знал. Смотрел и не говорил ни слова.

— Вы… — Натали сдвинула брови. — Вы не смеете так смотреть…

Она вскинулась, встала со стула. Её обжигала мысль, что он обо всём догадался. Этот негодяй прекрасно знает, что ей понравилось…

— Именно поэтому я хотела с вами поговорить. Я больше не останусь с вами наедине. Никогда! Ни при каких обстоятельствах! И никакой имитации больше не нужно — мы вчера убедили в реальности наших отношений всех возможных и невозможных шпионов. Этого спектакля вполне хватит на всю оставшуюся жизнь!

Она залпом выдохнула всё это и снова села. Сердце колотилось. Щёки горели. Поль, кажется, ничего не собирался говорить.

— Поздравляю, — сказал он. наконец, оглядев карточки. — Вы выиграли.

— Что?

— Партию. Лото. Вы победили.

Натали уставилась на свою карточку и действительно увидела: все нужные номера закрыты.

— Ну вот, — улыбнулся он. — А раз вы победили, я должен вручить вам обещанный приз.

— Приз?

— Аромат в вашу честь. Помните?

Натали хотела сказать что-то обличительное, но язык не повернулся.

— А разве… разве он уже готов? — спросила запинаясь.

— Конечно, готов. Идёмте.

17. ГЛАВА 17. Ветер с берега памяти

Утро в Эль-Хассе началось, как всегда, с солнца. Оно поднималось из-за горизонта, золотой россыпью разливаясь по гладкой глади моря. Жозефина стояла у распахнутого окна, слегка опершись на резной деревянный подоконник, и смотрела, как просыпается день. Воздух был тёплый, солоноватый, пахнущий пальмами, жасмином и тихим счастьем.