— Ах, — вырвалось у него. — Какая ночь. Какое дело. Какая вы.

Настроение было прекрасным. Пусть биноклей им не удалось раздобыть, зато у них было кое-что получше — ключ от ворот Вальмонта. Его продала им Гризельда, когда узнала, что поездка в “Лавку Охотника” оказалась для её постояльцев не очень удачной.

Гризельда поведала целую историю, откуда у неё ключ. Его якобы случайно обронил Фабриций — сбежавший управляющий. Из-за пагубной привычки перебрать лишнего он постоянно терял ключи от поместья. Приходилось делать новые, пока он не придумал, вместо того, чтобы носить их с собой, вешать на сук дерева, растущего у ворот.

Сигизмунд допускал, что Гризельда могла не столько найти потерянные ключи, сколько стянуть их у подвыпившего Фабриция, но это не имело значения. Главное, что они с мадам Боше могут теперь беспрепятственно в любой момент проникнуть в поместье. Что они и собирались сделать. Найти какое-то укромное местечко в саду и понаблюдать, что происходит в поместье по вечерам.

Единственным препятствием для их авантюры мог стать только ночной сторож, который, по словам Гризельды, появился в Вальмонте. Как выяснилось, сторожем она назвала чёрного ворона, питомца Натали. Хозяйка таверны толком не объяснила, почему нужно опасаться какой-то птицы.

— Интересно, — кашлянул Сигизмунд, — Почему Гризельда такого высокого мнения о вороне?

— Потому что в такой глуши ворон — это уже интеллект, — процедила мадам Боше. — Иной раз — единственный.

Когда ворота оказались в пределах видимости, Сигизмунд прищурился.

— А вот и ворон, — указал он. — На воротах. Сидит. То ли спит, то ли думает.

— Возьмём паузу, — скомандовала мадам Боше. — Понаблюдаем.

Сигизмунд был не против. Он получал удовольствие от этого вечера, и чем дольше он продлится, тем лучше.

— Мадам, позвольте предложить вам стул, — учтиво наклонил он голову, заметив чуть в стороне от дороги — там, где росли деревья — пень.

Боше воспользовалась предложением и опустилась на пенёк с таким величием, будто это, и правда, изысканный резной стул из гарнитура последней коллекции “Deritour”.

Они принялись наблюдать за вороном, но тот продолжал сидеть неподвижно. Впрочем, Сигизмунда не так удивляла неподвижность птицы, как неподвижность мадам Боше. Дело в том, что как только они свернули с дороги, над ними начали кружиться стаи комаров, распевая свои противные писклявые арии прямо в уши. Он отчаянно шлёпал себя то по шее, то по руке, восхищаясь мадам Боше, которая ещё даже ни разу не моргнула. Хотя будь он комаром, не осмелился бы укусить такую женщину.

— Пора воспользоваться советом Гризельды, — скомандовала она холодно через некоторое время.

Совет ведьмы из “Последней Ложки” был весьма сомнительный. Она обмолвилась, что ворона можно отвлечь блестящей вещицей. Только он хитёр и не стронется с места, если вещь будет ничего не стоящей безделушкой. Его интересуют лишь драгоценные камни или благородный металл.

Сигизмунд уже даже привык, что каждый день приключений стоит ему перстня. Но в обмен на захватывающую ночную авантюру... пожалуй, жертва достойная.

Он подошёл поближе, убедился, что ворон смотрит в его сторону, замахнулся и метнул перстень, как можно дальше. Тот звякнул где-то в кустах. Ворон расправил крылья и сорвался с ворот.

— Работает, — с удовлетворением произнесла мадам Боше.

Они воспользовались ключом и прошмыгнули сквозь ворота, тихо как могли. Кусты, тень, луна и азарт ночного шпионажа — всё было, как надо. Почти.

Через несколько шагов Сигизмунд остановился, уставившись вперёд: