— Константин, всё же я считаю идею поселиться в Дивном не самой лучшей, — сухо произнесла тётя, когда обед подходил к концу. — В усадьбе давно никто не жил. Потребуется привести дом в порядок.

— Не переживайте, Александра Антоновна, — невозмутимо отвечал граф, — я уже послал прислугу в поместье. Они наведут там порядок к нашему приезду. Жить там можно. Степан Васильевич уже был там и проверил колодцы. Вода там есть, хорошая, только почистить нужно. Остальное потихоньку восстановим. И в деревне староста давно просит церковь отремонтировать.

— Я бы на твоём месте продала Дивное, — женщина недовольно поджала губы. — С ним только одни траты. Не представляю, как я буду там жить. Надо было Андрею отдать это старое поместье.

— Тётушка, всё будет хорошо, — граф улыбнулся. — Моя будущая супруга мечтает вернуться в родной дом. Да и крестьяне будут рады хозяйке.

Не выдержав, я с благодарностью посмотрела в голубые глаза Константина. Хотя мне очень хотелось сказать его тёте, что она может не ехать туда, если не хочет, но промолчала из вежливости. Наживать врага в лице Александры Антоновны не хотелось.

Дни до свадьбы пролетели быстро. Основную заботу организации семейного праздника взяла на себя тётя графа. Она иногда спрашивала моё мнение по поводу меню или списка гостей. Я ничего не имела против предложенных блюд и людей, которых лично не знала. Хорошо, что торжество граф обещал организовать скромным, пригласили всего около тридцати человек.

Все эти дни я проводила рядом с Машей, сняв с Александры Антоновны обязанность приглядывать за ней. Она только проводила с ней занятия по французскому, этикету и закону Божьему. Мы же с Марией гуляли, играли, читали книги. Я понемногу учила её буквам. Мария призналась, что очень хочет научиться читать, но гувернантку наймут только осенью.

Я укладывала её спать в обед и вечером, читая перед сном любимые сказки девочки. Раз в день мы заходили на задний двор, где находился вольер Горация, и навещали пса, угощая какой-нибудь вкусной косточкой. Он радостно встречал нас, виляя хвостом. Я каждый раз обещала ему, что возьму его с собой в Дивное, если будет вести себя хорошо. И он действительно больше не сбегал.

В четверг, накануне венчания, привезли из салона платье и комплект белья для брачной ночи. Агафья ахала, разбирая вещи, любуясь нарядами. Я же посмотрев на кружевной пеньюар, с грустью подумала, что граф не увидит эту красоту на мне.

После того, как я уложила Машу, вернулась в свою комнату и начала готовиться ко сну, сняв платье, но горничная удивлённо посмотрела на меня.

— Барышня, а как же девичник? — неожиданно спросила она. — Матрёна там баню уже истопила, всё приготовила. Поворожим, песни девичьи попоём. Проводим вас в семейную жизнь. Граф нам разрешил.

— Девичник в бане? — опешила я на секунду, но видимо, мне не отвертеться, раз сам хозяин дал добро.

— Да, у нас так в деревне делают, — просияла она. — Даже молодые барышни не гнушаются, гадают перед свадьбой.

— Интересно, — задумалась я. — А граф сам где?

— Уехал на мальчишник с дружками, — невозмутимо ответила девушка. — Он по началу не хотел, но князь Соболевский за ним заехал и категорично так сказал, что мол, ничего знать не хочет, а лучшего друга обязан проводить из холостяцкой жизни.

— Понятно, — вздохнула я, надевая пеньюар. — Что ж, давай мы тоже проводим мою девичью жизнь.

Перед глазами сразу нарисовалась картина: Константин в расстёгнутом сюртуке, с осоловелым взглядом, сидит в окружении своих друзей и упивается зрелищем, как девицы лёгкого поведения танцуют канкан, задирая кружевные юбки…