— Больше легкости, леди! 

— Осанка!

— Улыбка!

— Подбородок!

— Носочек!

Резкие окрики эхом звучали в голове, желающей только одного: отключиться. Платье неприятно липло к спине, но лорд Бенедикт даже во время коротких "расставаний" не вытирал руку и не морщился, когда рука вновь возвращалась на мокрую талию. 

Я готова упасть в обморок от усталости, а лорд сосредоточен, но двигается легко, уверенно. Возможно, лет через пять я также буду легко и уверенно двигаться, но не сегодня. Нелегкая, оказывается, у леди жизнь, а со стороны казалась простой. 

— Леди, малот — это танец встречи и первых прогулок, — алья Эдагра вырвала меня из рук лорда и длинной прозрачной указкой поднимала подбородок на нужную высоту, пихнула острым кончиком между лопаток, заставив выпятить грудь, быстро прошлась по пальцам приподнимая их будто держу хрупкий шарик и сразу же подняла руки чуть согнув в локтях. — От вас должна исходить энергия радостного предвкушения. 

Как, как можно радостно предвкушать, когда безумно устала, хочешь есть, в туалет и просто выспаться? И вдобавок долгое время находиться в объятиях страшного мужчины? Нет, определенно, невозможно в таких условиях изображать радость. 

— Я стараюсь, алья Эдагра, — если я что и поняла, так это никогда не спорить с альей: любое сопротивление наказывается жесткой отработкой движений. И то, что сейчас делает алья просто детская шалость в сравнении с беспощадной жестокостью отработок. Одного раза мне хватило за глаза, больше я так не попадусь. 

— Плохо. Очень плохо вы стараетесь, леди Катриса, — алья поджала губы, перевела взгляд на моего партнера. — Посмотрите на лорда Бенедикта, он явно болен, устал, но все движения легки и точны.

Еще бы, наверняка, вы с ним долгие годы занимались, и привычка въелась в него до уровня рефлекса. Но я так не хочу. Танцевать надо от души и в удовольствие, а тут… пытка и никакой радости.  Одной было легче репитировать танцы с лордом все стало сложнее: его ноги мешались и постоянно подставлялись под мои каблуки, его руки мешали двигаться вперед, я больно ударялась о каменные мышцы. Но хуже всего было то, что я должна следовать за ним. За ним! Сколько раз я просила Бебе дать для тренировок Риджа, но она отказывала, ссылаясь на его возраст и хитро улыбалась. 

— Эдагра, дорогая, думаю, мы все заслужили небольшой перерыв, — Бебе мягко улыбалась, но никто не обманулся. 

— Конечно, леди Бербера, но у нас так мало времени, а леди Катриса совершенно не готова.

А еще леди Катриса жаждет уединиться, чтобы не опозориться, но пока алья Эдагра не разрешит я не имею права покидать зал. Чудовищная несправедливость. Я с мольбой посмотрела на Бебе, осторожно переступая с ноги на ногу, чтобы не  привлечь внимание альи к недостойному леди поведению. 

— Ох, моя дорогая, тем более вам стоит перевести дух. Кстати, сегодня нам привезли устриц, — Бебе посмотрела на сервированный стол: в центре на горке льда лежали раковины невероятно дорогого угощения. Глаза альи загорелись и она смилостивилась надо мной, махнула рукой и поспешила к столу. 

Я очень быстро покинула зал и в коридоре, наплевав на правила приличия, побежала на носочках, чтобы предатели каблуки не выдали. Возвращаться не хотелось, вновь терпеть придирки и унижение от альи с каждым днем становилось сложнее. Утешиться могла приближающимся балом, вот уж все познается в сравнении: до появления альи я считала бал кошмарным кошмаром, а теперь жду его с нетерпением, чтобы освободиться от ее уроков. 

Уроки хорошие, нужные, пусть и тяжелые, но… мы все понимаем, что сделать из меня леди за неделю невозможно. Я до сих пор путаю вилки и на морских гадов смотрю с содроганием, а о танцах и говорить нечего. Я опозорюсь сама и род Катчеров. И если себя и род я смогу перетерпеть, в конце концов, память у людей короткая и новый казус вытеснит мой позор, но Бебе… Ее не хочу подводить или расстраивать, она столько для меня делает, каждая моя неудача загоняет в вину перед этой чудесной женщиной.