– А где леди Долорис? – вдруг поинтересовался он.

– У неё разболелась голова, и она ушла к себе, – без заминки солгал Леорнель. А, впрочем, почти не солгал.

– Какая жалость, – протянул Мэшен.

В этот момент дверь отворилась. В столовую вошли Эйтан и двое мужчин, одетых в одинаковые фиолетовые плащи и шляпы – видимо, констебли.

– Добрый день, ваша светлость. Лорд Марвилл, – поочерёдно поздоровался с хозяевами один из них. Второй учтиво кивнул, в том числе и Кристине. – Лорд Эйтан сказал, что вы, ваша светлость, – обратился констебль уже конкретно к герцогу, – выяснили, кто убил графа Намилиса, отца вашей супруги. – Мэшен при этих словах едва заметно дёрнулся. – И намерены, – продолжал служитель закона, – немедля осуществить правосудие поединком.

– Всё именно так, – подтвердил Леорнель, поднимаясь со стула. – В убийстве Гиндиса Талиа, графа Намилиса я обвиняю Пловита Мэшена.

– Ваша светлость, вы с ума сошли?! – взвился опекун. – Констебль! – он вскочил со стула и подбежал к представителю правопорядка. – Это возмутительно! Какая чудовищная провокация!

Однако констебль лишь невозмутимо осведомился:

– Ваша светлость, у вас есть доказательство, свидетели?

– Да, свидетель, – так же невозмутимо заявил Леорнель. – Жеребец Мэшена. Я – зоовидец, – добавил он, заметив, как округляются глаза констеблей.

Те растерянно переглянулись.

– Но ведь убийство произошло четыре месяца назад, – заметил один из них.

– Подключиться к памяти коня мне помог брат, он менталист, – пояснил герцог.

– Он лжёт! – встрял Мэшен. – Я тоже могу напридумывать всякого!

– Ваша светлость, – заговорил констебль уже не совсем уверенно. – Вы же знаете, что дар зоовидца очень редок. И из всех обладателей этого дара кровное взаимодействие с менталистом, боюсь, доступно только вам.

– Я понимаю, – спокойно согласился Леорнель. – Но совершенно уверен, что некродопрос подтвердит справедливость моего обвинения.

Опекун от таких слов аж пошатнулся. Дар речи его покинул начисто. Он лишь беззвучно открывал рот, как рыба, выброшенная на берег.

Констебли о чём-то пошептались.

– Что ж, ваша светлость, вы в своём праве, – озвучил один из них в итоге. – Наше дело проследить, чтобы поединок был честным. – Лорд Мэшен, – обратился он к опекуну, – какое оружие вы выбираете: мечи, магия или мечи и магия?

Мэшен сверкнул глазами и заходил взад-вперёд, яростно сжимая кулаки.

Вообще, правосудие у них тут, конечно, дикое. Понятно, что если обвинения окажутся лживыми и некродопрос их опровергнет, самого обвинителя, видимо, тоже казнят. Вот только станет ли от этого легче безвинно убиенному?

А вдруг дух Мэшена всё-таки солжёт? У Кристины нехорошо засосало под ложечкой. Он такой прохиндей, что, кажется, станет выкручиваться даже будучи мёртвым.

– Мечи! – неожиданно издал Мэшен полурык-полустон. При этом он так злобно зыркнул на констеблей, словно это они вызвали его на поединок, а не Леорнель.

Кристина вздрогнула. В памяти моментом всплыли слова, что опекун отлично владеет данным видом оружия.

Для Леорнеля, наверное, предпочтительней была бы магия?

– Спустимся в фехтовальный зал, – постановил Леорнель и, позвонив в колокольчик, велел слуге принести туда меч Мэшена. Вероятно, опекун снял его вместе с верхней одеждой и отдал прислуге, когда приехал.

Меч у опекуна оказался, как и у Леорнеля, полуторным. То есть им можно было действовать как держа его двумя руками, так и одной. Правда, этими сведениями Кристинины познания о данном виде оружия и ограничивались.

Едва зрители разместились вдоль стены, Кристина ощутила в воздухе что-то странное.