Эйден рассмеялся в ответ. Он действительно крался, выискивая в толпе понравившуюся девушку. Изнурительные многочасовые тренировки не прошли даром для молодого короля: приучив себя управлять телами животных, он и сам перенял от них многие качества. Ловкость, быстрота реакции, острый взгляд — все это удивительным образом сочеталось в одном человеке и накладывало отпечаток на его внешность.

— Вас несказанно красит румянец, — Эйден отвесил прелестнице комплимент. — Розы, и те, пожалуй, померкнут от зависти, глядя на Вас.

Он поклонился и, словно спохватившись, быстро произнес:

— Простите, я совершенно позабыл о манерах и не представился.

— В этом нет нужды, — любезным тоном произнесла баронесса Лавуан и присела в глубоком реверансе. — Кто же из придворных не знает в лицо Эйдена, короля Шилдании. Нам с дочерью безмерно льстит Ваше общество.

Поняв, кто перед ней, Розалинда хотела было последовать примеру матери и склониться перед королем, но Эйден остановил ее.

— Не стоит, не терплю подобострастия и излишнего жеманства.

Аделина бросила недоверчивый взгляд на молодого короля и понимающе кивнула.

— Всем нам иногда хочется чувствовать себя свободными от повседневной рутины, — поддержала она разговор. — Но здесь, в Хартии, нам непривычно видеть сиятельных особ, свободно, без сопровождения разгуливающих среди толпы.

— Величие короля не в его силе, и не в количестве сопровождающих, — мягко возразил Эйден, — а в умении расположить к себе подданных.

— Не сомневаюсь, что Вы преуспели в этом, Ваше Величество, — на этот раз баронесса не стала приседать, а ограничилась лишь легким наклоном головы.

Она представилась сама и представила свою юную дочь. Нарочно или случайно, но Аделина не упомянула о своем вдовстве. Как и не стала распространяться о том, чью сторону занимала их семья до подписания мирного договора — короля Хартии или парламента. Опасные и щекотливые темы могли отпугнуть высокопоставленного кавалера. А это не входило в планы баронессы.

Розалинда стояла рядом с матерью, оробев от смятения. Она опустила взгляд, боясь выдать степень своего волнения. И только с жадностью внимала каждому слову, произнесенному предметом ее обожания. Удивительно, как мало нужно юному сердцу, чтобы зажечься любовным пламенем. Эйден моментально покорил ее своей внешностью и пылкими речами. Его мягкой голос завораживал и рождал во всем теле молодой леди необъяснимое волнение.

Вдовствующая баронесса Лавуан обвела взглядом толпу, будто выискивая кого-то. Потом приподняла руку и помахала.

— Покорнейше прошу меня простить, но мне придется покинуть Вас ненадолго. Орели, леди Шарлон обещала обсудить со мной одну крайне важную новость. — Аделина испытующе покосилась на Эйдена и с тенью лукавства в голосе произнесла: — Не сочтите за дерзость, но могу ли я попросить Вас присмотреть за моей дочерью?

— Разумеется, — Эйден принял игру баронессы и поддержал. Не впервой великосветские матроны доверяли ему своих дочерей в надежде снискать его расположение. — Можете не волноваться, Ваша дочь будет со мной в безопасности.

Аделина откланялась и растворилась в толпе. Но перед этим она успела ободряюще пожать ладонь дочери.

— Не хотите ли выпить бокал пунша и немного освежиться? — предложил Эйден и обезоруживающе улыбнулся.

При всей своей скромности, Розалинда не была наивной, но и отказать не смогла. К тому же, молчаливое благословение матери вселило в нее уверенность, что ее поступок окружающие не примут, как проявление бесстыдства. Потому она с уверенностью истинной кокетки положила руку на сгиб локтя Эйдена и проследовала с ним к накрытому столу.