Алелина поморгала и была вынуждена признать правоту дочери. Резь в глазах моментально исчезла, и даже зрение улучшилось, благодаря лечебной магии.

— Нет дыма без огня, — все же возразила баронесса Лавуан. Сорвала с ближайшего куста веточку пурпурной розы и воткнула в прическу дочери. — Так гораздо лучше. Красный цвет тебе очень идет. Жаль, что мы не можем себе позволить обновок — в бархате и парче ты бы засияла, как рубин в короне короля Адриана.

— Красный — цвет огня, — возразила Розалинда, — так что мне он вряд ли подходит.

Мать с минуту задумчиво изучала ее лицо, а после заметила:

— Ничего нельзя знать наверняка. Кто знает, вдруг когда-нибудь дым станет дороже пламени.

Губы Розалинды тронула слабая, горькая улыбка. Но и она осветила юное лицо, придав ему сходство с цветущим бутоном. Никакие платья и драгоценности не могут сделать девушку краше, чем доброе сердце и искренность.

— Пусть Светлая Богиня услышит твои слова, — взмолилась Розалинда, а после присела перед матерью в глубоком реверансе.

— Вот и умница, — похвалила ее Аделина. — А теперь идем, иначе наши места займут другие приглашенные.

Две дамы, шурша нижними юбками, пошли по направлению к дворцу и не заметили любопытного соловья, подслушавшего их разговор от начала до конца. Кем только не притворился за сегодняшний день король Эйден, лишь бы побольше разузнать о покорившей его девушке.

Огромный замок Рошен, и тот не смог вместить всех приглашенных на празднество. Потому в главном зале накрыли столы лишь для королевских особ и их приближенных. Остальные дворяне довольствовались расставленными во дворе шатрами. В одном из них, на длинной деревянной лавке, застланной ковром, и примостились Розалинда и ее мать.

Гости все ели и пили, но дичь на столах и вино в кувшинах все не иссякало. Не иначе как король Адриан опустошил все свои винные погреба и истребил большую часть живности в южных лесах. Олени, жареные кабаны, павлины и лебеди сменяли друг друга на серебряных блюдах со скоростью света. А слуги все подносили свежие пироги с мясной начинкой, круглые хлеба с пряностями и вазы с фруктами. Звон ножей и бокалов заглушал пение бардов и звуки лютни.

Приглашенных рассаживали таким образом, чтобы прежде враждовавшие южане и северяне перемешались и за одним общим столом примирились. Благие намерения король Адриан и Изидор, старший сенатор парламента, подкрепили обещанием незамедлительно лишить титула и головы каждого, кто посмеет вспомнить о войне. Оттого-то пирующие подозрительно косились на соседей и старались не затрагивать опасных тем. И усердно запивали обиду вином — не всегда утруждаясь разбавлять его водой.

— Давай уйдем, не дожидаясь бала, — склонившись к плечу матери, попросила Розалинда. — У меня нет сил выносить ухаживания этих северян. Подумать только, вчера они были убийцами и моими врагами, а уже сегодня ведут себя так, будто можно вот так просто перечеркнуть прошлое. Забыть о погибшем отце, друзьях и вынужденной бедности.

Аделина, баронесса Лавуан, понимающе посмотрела на дочь и похлопала ее по руке.

— Они ведут себя так, как им приказали, — шепотом сообщила она. — Как и все мы. Чтобы выжить, нам придется подчиниться новым правилам. Даже если они вызывают зубовный скрежет и заставляют обливаться кровью сердца. Поверь, твой отец сделал бы то же самое. Он слишком ценил и уважал короля, и принимал любое его решение.

— И ты тоже, мама, — еще больше опечалилась Розалинда. — Ты тоже согласна со всем происходящим?..

— Нет! — на секунду в голубых глазах баронессы полыхнула ярость. — Но я смирюсь. Ради тебя и твоего брата. Король не оставил мне выбора. Терпи и ты. Покинув двор до окончания бала, мы вызовем недовольство короля и парламента. А наше положение и без того бедственно.