— Я отправлю Джоси с тобой, пусть она и не терпит северян, за тобой последует куда угодно. Мне будет приятно знать, что за тобой есть кому присмотреть. Что же до свадьбы — мне не хочется тебя огорчать, но пышного торжества не предвидится. Вас с графом обвенчает священник в домовой церкви, а единственным гостем из столицы будет представитель парламента, который оформит ваш брак документально.

Розалинду отсутствие большого числа приглашенных даже порадовало, в ее теперешнем тревожном состоянии ей не хотелось появляться на публике. А вот то, что ее родных не пригласили на свадьбу, юную леди Лавуан несказанно опечалило. Как и то, что после отъезда Джоси ее мать останется практически в полном одиночестве.

— Как же ты будешь жить, когда Коум отправится в академию? — покачала головой Розалинда. — Ведь ты останешься совсем одна в поместье.

— Это нестрашно, — заверила ее Аделина. — Сан-Бине находится недалеко от Фьюре, и я смогу довольно часто видеться с Коумом. К тому же, меня утешает мысль о том, что когда твой муж совершенно поправится, то вы обязательно навестите меня в моем уединении.

Розалинда прикрыла глаза и на одном выдохе проговорила:

— Я тоже на это надеюсь.

— Отложи печали в сторону, милая, — попросила Аделина, положив руку на плечо дочери и ободряюще сжав его. — У тебя сейчас есть заботы поважнее. До отъезда осталось не так много времени, нужно воспользоваться им с умом. Что скажешь, если мы с тобой пройдемся по магазинам и съездим к модистке? Теперь мы можем себе это позволить.

Впервые за время разговора Розалинда искренне улыбнулась и лукаво взглянула на мать.

— При одном условии, — пропела она. — Ты выберешь что-нибудь для себя и для Коума. Не хочу тратить все на себя, когда вы находитесь в нужде. Полагаю, ни король Адриан, ни граф Кюрель не потребуют с меня отчета о тратах.

Аделина не могла не восхититься великодушием дочери и запечатлела на ее щеке душевный поцелуй.

— Если это доставит тебе радость, то я не против. А сейчас давай вытрем слезы и умоемся, а после отправим посыльного к Орели. Она как никто смыслит в модных туалетах и окажет нам неоценимую помощь.

На следующий же день, прогуливаясь по модным магазинам в сопровождении матери и виконтессы Шарлон, Розалинда чувствовала себя почти счастливой. И только один вопрос не давал ей покоя.

— Орели, а Вы что-нибудь слышали… о… — она так и не решилась произнести вслух имя короля Шилдании.

Не выдержав ее тревожного взгляда, Орели отвернулась и произнесла:

— Боюсь, тебе придется забыть о нем навсегда, деточка… Эйден отбыл вчера утром и вряд ли вернется в Хартию. Я пыталась расспросить придворных о причине столь спешного отъезда, но король Шилдании, как призрак, растворился вместе с первыми лучами солнца.

— Прости, милая, мне не следовало разрешать ему ухаживать за тобой, — хрипло произнесла Аделина. — Вот уж не полагала, будто король может вот так прилюдно ухаживать за леди, а после испариться, оставив ее ни с чем. Выходит, недаром всех шилданцев считают распутниками и льстецами, поведение их короля — самый яркий тому пример.

Розалинда тихо охнула и побледнела.

— Ты должна понимать, что короли меняют фавориток порой чаще, чем нижние рубашки, — попыталась вразумить ее мать. — Вспомни нашу Орели, разве долго помнил о ней Адриан после разрыва?..

Розалинда уткнулась в плечо матери и помотала головой. Она слышала множество сплетен о похождениях короля Хартии.

— После того как он откупился от меня, — напомнила Орели, — он сделал фавориткой мою родную сестру, не проявив и капли сострадания к бывшей возлюбленной. Допив один сосуд любви до дна, Адриан попросту сдал его горшечнику, а сам потянулся к другому — более молодому и еще неиспробованному.