Лично я бы прибила их за такие вольности, но Манон…

Краснея, как вареный рак, наша Маруся кивнула и поспешила удалиться.

Все это только уверило меня в подозрениях, что бедную наивную жену маршала ждет очень-очень плохой вечер!

Астрея сказала, что у Манон остались сутки. И они уже были на исходе.

Но, может, все еще обойдется и никакой катастрофы не случится в ее последний вечер с этим шоколадом?

7. ГЛАВА 7

Ближе к вечеру Манон стала собираться на прием.
По правде сказать, то еще для меня испытание.
Как я уже говорила, у девушки совершенно отсутствовал вкус. Даже его малейшие зачатки.
Уверена, будь рядом кто-то, кто смог подсказать ей и направить, дело обстояло бы не так критично.
Но, к сожалению, родители Манон погибли, когда она была мала – их карета слетела с обрыва в пропасть.
Тогда ее взял на воспитание дед – человек крайне придирчивый и суровый.
У Манон не было матери, которая дала бы ей уроки стиля, не было сестры, старшей подруги. Да просто толковой преданной служанки, в конце-то концов.
Поэтому свой гардероб она составляла сама. Это было поистине жуткое зрелище.
Какие-то нелепые платья странных расцветок, кардиганы и бабушкины жилеты, блузочки с пожелтевшими кружевами, вязаные юбки и боты, больше всего напоминающие лошадиные копыта!
Я так ждала хотя бы одного роскошного приталенного платья с богатыми складками, бордового или черного, как из фильма про Анну Каренину. Ну, или хотя бы из «Войны и мира», на крайняк.
Все-таки Манон имеет высокое происхождение, в конце-то концов!
Но мои наивные мечты оказались разбиты, когда она вытащила из сундука какую-то нелепую, не побоюсь этого слова, хламиду. Это платье в казенную серо-белую клетку имело совершенно прямой силуэт, широкие рукава и жуткий воротничок. Кто-то бы назвал эту беспорядочную паутину кружевом, но уж точно не я!
Дикий образ Манон довершали вязаные чулки в гармошку и потертые коричневые ботинки на плоской подошве.
А-а-а-а, караул!
Кто-нибудь, помогите! Тут жена маршала Орлании собирается выйти в высший свет пугалом огородным!
Остановите, переоденьте!
Н-да, щас…
И самому Кайрану, и его слугам было глубоко плевать на бедняжку.
Перед тем, как выйти, Манон достала из шкатулки ожерелье, которое ей с барского плеча кинул муж и приложила к шее. К клетчатому платью оно категорически не шло. Благо, наша Маруся и сама это поняла. Вздохнув, она положила ожерелье обратно в шкатулку.
Но зато вместо него присобачила в свою стрижку-вспышку большущую вязаную розу. Я задумалась, пытаясь определить цвет волос Мани, и пришла к выводу, что определение «непонятно-мышиный» больше всего подойдет.
Манон выглядела настолько непривлекательно, нелепо и старше своего возраста, что я просто диву далась.
Может, я чего-то не догоняю? Может, у них тут в этой Орлании просто мода такая на дикий винтаж?
Но, когда Манон вошла в зал, полный уже собравшихся гостей, стало понятно, что я все догнала правильно.
Женщины были в изящных туалетах и сверкающих драгоценностях, а мужчины – в парадных фраках и сюртуках. Всё, как и показывают в нашем мире в красивом историческом кино.
Самое ужасное: Маруся понимала, что выделяется на общем фоне. Что над ней скрыто насмехаются. Что взгляды окружающих светских львов и львиц полны пренебрежения и откровенного глумления.
Но она была такой – не могла сжать кулаки и что-то изменить. Не могла бросить вызов обществу – этим жирным диким акулам, которые с огромным удовольствием жрали ее живьем. Исключительно себе на потеху.
Сегодня ей очень хотелось завоевать их. Завоевать любовь и восхищение собственного мужа и семьи…