Бладина поднесла куклу к моему лицу и перевела взгляд с нее на меня, а потом с меня на нее.

– Божечки, сходство просто поразительно! – кривляясь, воскликнула она. – Пожалуй, моя куколка будет даже покрасивее оригинала. Ты такая жалкая домашняя клуша, уж не обессудь.

С безграничным ужасом я заметила, что из головы куклы торчит по меньшей мере двадцать портновских булавок.

Это черное, нечистое колдовство!

– Кайзер! – прохрипела я. – Кайзер…

Но Бладина зажала кукле рот и я почувствовала, что слова застревают у меня в горле.

Я была нема – не могла сказать ни слова.

– Что? Думаешь, я нечисть? – ухмыльнулась Левак. – Нет, разумеется. Просто в Академии инквизиции я была лучшей по снятию порчи. Мне всегда нравилась эта тема. Но, чтобы знать, как снять порчу, надо хорошо разбираться в том, как ее навести. Дело в том, что я считаю, что на войне все средства хороши. Я говорю о войне за твоего мужа, разумеется.

Бладина коронным жестом откинула назад свои шелковистые волосы, как будто те ей мешали, и пропела:

– Лишь только я приехала сюда и впервые увидела Кайзера, как сразу решила, что он будет моим. Как же ты меня раздражала, безмозглая жалкая клушка, недостойная быть рядом с ним. Ты – одно огромное недоразумение, жирное пятно на его жизни, от которого он мечтал избавиться с того самого момента, как вас назвали мужем и женой.

Я часто заморгала, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

– Он всю вашу семейную жизнь призирал тебя и мечтал от тебя избавиться, – прошептала любовница моего мужа. – Да ты сама это всегда знала, просто мечтала заслужить его любовь, стелилась под его ноги подстилкой, а он даже брезговал их об тебя вытирать.

Любовница Кайзера небрежно прошлась мимо полок, брезгливо потрогала салфетки и кружево на занавесках, и остановилась перед столом.

Она смотрелась на этой миленькой кухоньке так же чужеродно, как и Кайзер, когда он сюда заходил.

Впрочем, он действительно делал это крайне редко.

– Знаешь, что я сделаю первым делом, когда сюда перееду? Полный и капитальный ремонт! Ты превратила особняк инквизитора в абсолютно безвкусное жилище какой-то спятившей домохозяйки. Но я это исправлю. Тут и духа твоего не останется, будь уверена.

Бладина с удовольствием взяла из корзинки сливу, предназначенную для пирога, и кинула в рот.

Потом еще и еще одну – она пожирала сливы, которые я с такой любовью купила у миссис Гарденис, и выплевывала косточки прямо на пол.

– Хм, жалко, что ты уже не испечешь свой фирменный пирог на годовщину вашей свадьбы, – с набитым ртом проговорила любовница моего мужа. – Хотя, может быть, даже и нет. Ни жалко ни капельки. Ты возомнила себя великой кулинаркой, а на самом деле совершенно не умеешь готовить. Все эти твои мерзкие приторные пирожки, которые ты присылала нам, надеясь выслужиться перед отрядом Кайзера… Мы на них нечисть приманивали. Сколько ты вообще сахара туда клала?

Я слушала ее вполуха, глядя на куклу вуду в ее руке, и чувствовала, как легкая пульсация у висков превращается в настоящую жуткую головную боль.

Мой мозг словно пронзали спицы – одна за одной.

Еще бы – сколько булавок эта сука туда загнала?

– Знаешь, а вот я совершенно не умею готовить, – продолжала свой монолог Бладина, ведь я не могла ей ответить. – Вот только Кайзеру на это совершенно наплевать. Что ты так смотришь? Думаешь, я его приворожила? Мне это не надо, глупая курица. Хочешь расскажу, как это было? Он взял меня в своем рабочем кабинете ровно через неделю после того, как я приехала в ваш городишко и поступила к нему на службу. Изголодался по нормальному женскому телу.