— Я тоже виновата, — произнесла я. — Обычно я себя так не веду, и …

Договорить я не успела, некромант накрыл мои губы своими, и впился поцелуем. Сначала нежным, но по мере его продолжительности он становился всё более настойчивым и страстным. Я и не заметила, как мои руки обхватили его шею, я начала прижиматься к нему, в то время как его ладони уже гладили мою спину.

Кажется, только что между нами была неловкая сцена, звучали слова объяснений и вот всё снова повторяется. Я, словно обезумевшая, целую его, а он расстёгивает пуговицы на моём платье. В этот раз на мне нет жёсткого и неудобного корсета, а потому тело с лёгкостью оголяется. Мгновение, ещё одно, и вот его длинные пальцы ласкают мою грудь, приятно теребят соски, отчего я издаю стон наслаждения.

Заведённый услышанным, некромант начинает сгибаться к моей груди, целует её и посасывает соски, обводит языком их ореолы… Кажется, эта сладкая пытка будет длиться вечно… Самая восхитительная на свете пытка, когда одновременно хочется, чтобы он перешел к более активным действиям, и при этом не прекращал ласкать.

Мои руки были абсолютно свободны, и я начала ласкать его твёрдую плоть сквозь брюки. Да, в этом мире нет привычных для меня джинсов, мужские брюки застёгивались сложной шнуровкой, подобно корсетной, только короче. Симон понял, чего я хочу, и, не глядя, с лёгкостью расшнуровал брюки, выпустив на свободу своё мужское достоинство.

Большой, очень большой, с трудом умещающийся в ладони пенис так и манил, чтобы его погладили. На какой-то миг в моей голове даже проскочила мысль: «Как же он во мне уместился?». Я ласкала его ствол, в то время как он продолжал целовать мою грудь, а руками уже вовсю гладил киску. Этот молодой парень явно знает толк в ласках, и знания его, при этом, на высшем уровне. Я млела и таяла под его шаловливыми руками, словно пломбир на солнце. Время от времени я ощущала, как его тело берёт дрожь от желания большего, особенно когда его жезл в моей ладони начинал вибрировать.

Его губы гуляли от одной моей груди к другой, время от времени переходя дорожкой поцелуев на шею, после чего вновь возвращались на грудь. Руки продолжали ласкать внизу, он гладил внутреннюю часть бедра, которую оставляли открытыми панталоны, гладил мой бутон, периодически запуская вглубь палец, что заставляло извиваться. Не знаю, в какой именно момент наших ласк я оказалась на парте, просто вдруг поняла, что уже давно не стою на ногах, а сижу. Я откинулась назад и просто легла спиной на парту, этот жест сработал, словно красная тряпка для быка на корриде. Некромант пододвинул меня ближе к краю парты и медленно погрузил свой пенис в киску. В этот момент я прикусила губу от наслаждения и издала тихий стон.

Симеон начал двигаться сначала очень медленно, погружаясь и выходя, словно никуда не торопился, а просто играл со мной. Но вскоре он проиграл своему терпению, и заметно ускорился. Позиция была крайне удобной, широко расставленные ноги давали ему погружаться до упора и каждый раз, когда он это делал, то своим телом соприкасался с клитором, тем самым усиливая наслаждение. Разрядка пришла моментально, но лишь у меня, он же казался ненасытным и не успела я прийти в себя, как новая волна захлестнула… В этот раз нас обоих, я отчётливо почувствовала его извержение, пульсацию…

Несмотря на то, что я просто лежала, распластавшись на парте, запыхалась, словно пробежала марафон, и при этом за короткое время. Взглянув на некроманта, я увидела, как вздымается его грудь в расстёгнутой рубашке. Надо же, а я и не заметила, когда расстегнула её. Я почему-то перестаю всё замечать, оказавшись с ним. Он вышел из меня и отвернулся, начав зашнуровывать брюки. Я тоже поднялась с парты и принялась приводить себя в порядок. Да уж, хорошо извинился, ничего не скажешь.