На радостях даже вещи свои собрала, а на меня повесила решение вопроса по их доставке.

«Ну, у тебя же машина, а я безлошадная. Да и кому больше надо?» - заявила мне нахалка.

В другой раз, я с удовольствием бы воспользовалась услугами грузового такси. Но увы, лимит средств у меня сейчас ограничен.

Приходится самой перевозить Наташкины пожитки. Она даже помогать не захотела, сославшись на какую-то неотложную занятость. В поликлинику ей, видите ли, надо. Болячка у нее проявилась. Под названием: «воспаление хитрости».

И Сафарова так невовремя укатила в свою столицу. Прямо, не раньше-не позже. Всё одно к одному. А ведь из нее, как выяснилось, неплохая получилась помощница по переноске чемоданов.

Загрузившись первой партией, я, натужно отфыркиваясь, поспешила к подъезду.

Блин! «Таблетку» с ключами забыла заранее из сумочки достать.

- ЧЯго это ты тут кряхтишь, Любашка? - послышался позади голос тети Шуры. - От мужа что ли съехала?

Я закатила глаза обреченно, припомнив, что моё «первое пришествие» от мужа тёть Шура каким-то чудом, не иначе, пропустила.

- Здрасьте, теть Шура, - бодро отозвалась я, справившись с раздражением. - Типа того, - подтвердила очередное заблуждение старой сплетницы, не оборачиваясь.

- Помощь что ли требуется?

- Ага. Дверь не откроете? Будьте так любезны, тётя Шура.

- Открою, открою, - особо не торопясь, пообещала Александра Даниловна. - О-о-о, - заохала она для пущего драматического эффекта. - Так ведь тебе здесь понадобитсИ грубая мужская сила. ЧЯго ж ты надрываешьсИ? - опять перешла на какие-то старославянские протяжные песнопения. (Иногда мне кажется, что точно также, как и я, она просто придуривается, изображая из себя полуграмотную деревенскую бабку). - Особенно, когда поблизости такой добрый молодец. Ну-ка, Никитушка, подсАби девице-красавице.

От последних слов тёти Шуры мое сердце ёкнуло, потом скакнуло в пятки, а дальше переместилось в горло. И уж там судорожно затрепыхалось, отбивая тревожный набат своим барабанным боем.

Я сглотнула, и медленно повернула голову, рискнув встретить взгляд таких знакомых небесно-лазурных глаз.

Так вот для кого было предназначено тёть Шурино представление.

- Привет, изящноглазая, - улыбнулся этот призрак из прошлого, подхватывая из моих рук тяжелые сумки.

Вирус запущен, противоядия нет?

Можно было предположить, что в этот эпичный момент моего бытия время остановилось. Я не слышала ни гула большого города, ни шума машин, ни голоса людей, ни звуки поезда. А ведь железная дорога, соединяющая восток и запад страны, находилась в пятистах метрах от нашей пятиэтажки.

Оглохла, онемела, открыла рот и хлопала глазами?

А вот и нет! На самом деле всего этого со мной не случилось. Я не застыла соляным столбом, не рухнула в обморок, не покраснела или смутилась.

Просто в нужный момент открылись скрытые резервы организма, и во всей красе проявилась Любашка-язва.

- Э-э, здравствуйте, дядя, - не без иронии поприветствовала я Савельева.

Ну, а как не подчеркнуть наше разницу в возрасте? В целых шесть лет-то! Пропасть же, непреодолимая когда-то, - свой сарказм я и не скрывала.

Вот с Барановым разбег в десять лет никого из нас не смущал. Если бы он еще не кобелировал, зараза! Но, что есть, то есть. Я даже уже не злюсь на Дюшика. Как-то быстро наступило полное безразличие к почти бывшему мужу.

Чего не сказать о Ките Савельеве. Вот он точно никогда не оставлял меня равнодушной. Все по классике: от восторженной девичей любви до холодной ненависти. Или не холодной.

Лыбится тут, понимаешь ли, весь из себя «канадский лесоруб»*, впечатляя всем своим потрясным внешним видом.