***

Задыхаясь, я толкала к двери тяжелую кровать. Не знаю, откуда у меня силы взялись. Наверно, от ярости я сейчас весь этот проклятый дом могла сдвинуть. Ненавижу! Проклятые глотта. Про муженька я вообще молчу. Похотливый хра. А эти?! Медовая Эрени называла меня подругой, а сама спокойно смотрела, как ее дед мне руки выкручивал. Ни слова не сказала, не заступилась.

Даже мальчишка стоял и смотрел. Ну с него-то что взять. Только этот седой глотта пришел, и тот на словах помог, не на деле. Хотел бы помочь, вырвал бы меня из лап папаши да отпустил домой. А теперь придется с ним ложиться. Сколько ж ему зим, коли дети у него старики?! Как мне хотелось растерзать проклятого муженька. И всех глотта.

Вдруг меня толкнуло к стенке. Кровать отлетела от двери, как соломенная. Вошел суженый. Теперь уже муженек. Я сжала кулаки. Ну а чего я хотела – колдун ведь. Надеялась кроватью заслониться, дура. Бежать надо было. Не знаю как, но бежать.

- Не подходи! – прошипела. – Порешу!

Схватила стул и швырнула со всей дури в окно. Стекло треснуло, осколки посыпались на пол. Я выхватила самый крупный, занесла над запястьем.

- Убью себя, но не лягу с тобой!

Опять не подумала, кто передо мной… Проклятый суженый даже не моргнул – просто посмотрел и пальцы мои сами собой разжались, осколок упал на пол. А я окаменела, не в силах даже нагнуться за ним.

Колдун глядел мне в глаза. Тяжело поглядел, смурно.

- Неужели я так тебе противен? Лучше смерть?

- Лучше! – выкрикнула я. Крик вышел тонкий, как мышиный писк.

Он вздохнул, сел на кровать.

- Хорошо, Лесс. Давай просто поговорим.

- Поговорим? Ты меня выкрал, чтобы разговаривать?

- Нет. Но остального ты не хочешь. А я не хочу, чтобы ты себя резала. Поэтому предлагаю уговор.

- Какой еще уговор?

Я ощутила, что руки-ноги уже могут шевелиться. Нагибаться за стеклом не стала. Успею изувечиться. Можно и послушать, что за уговор у него.

- Я не трону тебя. Не стану с тобой ложиться против твоей воли.

- Да неужто?! Домой вернешь?!

- Не верну. О том и уговор.

- Ну так чего с тобой разговаривать, если не вернешь!

- А ты думаешь, тебя дома с распростертыми объятьями встретят? Или забыла, как пращей стреляли, не заботясь, что могут в тебя попасть? А если твои родичи теперь сочтут, что ты заколдована глотта, и убьют?

- Все не с тобой миловаться, - буркнула я, но про себя не была так в том уверена. Жить-то хотелось. Я уж и сама не понимала, как это я себя стеклом полоснуть собиралась… Но знала – приблизится ко мне глотта, смогу опять!

- Уговор мой таков. Ты остаешься в моем доме. Не пытаешься сбежать. Носишь мое имя, участвуешь во всех торжествах, где мне нужно присутствие жены. Учишься нашему языку и культуре. А я не принуждаю тебя ложиться со мной. Если ты того сама не захочешь.

- Захочу?! Да шишигу я захочу! Никогда тому не бывать, не надейся!

Глотта развел руками.

- Не бывать так не бывать. Решать тебе. Мне от тебя нужно только лишь, чтобы ты вела себя прилично и не отвергала наши устои, старалась следовать им. И если через год ты не надумаешь остаться, я тебя отпущу.

- Отпустишь?!

- Даю слово. Могу вернуть тебя обратно в деревню. Или пристроить здесь, если наша жизнь тебе понравится.

Никогда, никогда мне не понравится жизнь у глотта! Но если муженек обещает не трогать меня… потерплю эту жизнь. А заодно… заодно исполню Крамов завет – разведаю о них побольше. Где какие слабинки. Чтобы хевья знали, куда ударить.

- Согласная я!

- Хорошо. Договорились. Еще одно условие. За этот год ты не будешь с другим мужчиной. Мое кольцо продолжит оберегать твою девственность.