Глаза у Карла заблестели. В них появилась надежда.

— Ну, а если я научусь обращаться со шкафом твоей матушки так же лихо, как она это делала, то мы и таверну эту выкупим у твоего папаши и заживем припеваючи!

5. Глава 5. Гости таверны

Я хотела раздобыть хлеба, и загадала его. Но открывшийся холодильник был пуст и грязноват. В нем недавно повесилась мышь, в углу лежала корка чего-то несъедобного.

А посередине холодильника стояла пустая тарелка и на ней записка: «Приходите в другой раз».

— Ага, — повертев записку в руках, пробурчала я. — Значит, просить можно не более трех раз в сутки. Значит, надо бы список составить… Чтоб хотеть грамотно, значит.

Но до составления списка дело не дошло.

До вечера мы с Карлом честно проспали, до отвала наевшись мяса и по-партизански припрятав остатки.

К часам пяти Карл меня разбудил, весьма по-свойски толкая в бок.

— Скоро лесорубы домой пойдут, — сообщил он мне. — Ну, и к нам зайдут… наверное. Надо перемыть посуду и наварить похлебки.

— А если не зайдут? — я потерла глаза, с трудом встала со стула, на котором проспала весь день. — Куда похлебку денешь?

— Обычно оставлял на утро, — признался Карл грустно. — Но твоя похлебка им понравилась, может, зайдут все же?

М-да, дилемма…

И с окороком как быть? Так, чтоб папаша Якобс не заметил?

— Знаешь что? — решительно произнесла я. — Свари-ка ему отдельно чечевицы. Как я варила. Без мяса. Сможешь? Мы и сливок ему плеснем, чтоб не обидно было. А я сварю гостям гороховый суп с копченостями. Горох-то и картофель у вас есть?

— Конечно! Там же, где и чечевица — в мешках в кладовой.

— Ну, и отлично. Значит, супу быть. И возьму я за него не два, а четыре полена. И гроша четыре за тарелку! Потому что с мясом! Половину папаше твоему отдадим, половину себе оставим.

— Хорошо! — обрадовался Карл.

— Деньги вырученные у себя спрячешь, — сказала я. — Ты-то дом лучше знаешь. Изобретешь тайник?

— Без проблем! — радостно ответил Карл.

И мы принялись за готовку.

Сначала Карл наносил воды и овощей — картофеля, моркови, лука, помидор, — и мы начистили их и приготовили для последующей варки. Замочили крупы перед готовкой.

Карл больше не боялся брать овощи. Да и вообще продукты и дрова.

Я даже заметила, что он выбирает лучшие, а чуть подпортившиеся помидоры выбрасывает. А раньше, небось, и тронуть бы их боялся?

Он как будто стал смелее и увереннее.

И я даже знала, почему. Потому что теперь он знал, что ответить на вопли папаши Якобса. Его раньше не учили готовить, а теперь я ему показала, что к чему. И он схватил на лету.

Это придало ему уверенности в его действиях.

Думаю, что теперь он и огрызающегося папашу просто отодвинул бы локтем. А тот не посмел бы ударить сына, стоящего у плиты, боясь схватить в ответ половником по темени.

Карл с важным видом в небольшом котелке тушил морковь, помидоры и лук. И вид у него был как у лучшего шеф-повара!

А я приступила к готовке супа.

В нашем огромном, начисто отмытом котле на небольшом огне я поставила варить золотой горох. А пока он закипал, я нарезала копченое красноватое мясо с окорока кусками, срезая его с тонкой мозговой косточки.

Впрочем, и кость тоже отправится в котел — для навара. И шкурка — для запаха. Ее я помыла, сполоснула кипятком и поскоблила ножом, чтоб она стала мягче и светлее. Нарезала ее тонкими полосками.

Горох мой меж тем закипел. Варево стал густым, желтоватым.

Карл аккуратно всыпал красную чечевицу в свои тушеные овощи.

А я ссыпала в свой котел мясо и помешала большой деревянной ложкой. Оно ведь не было сырым; а для навара достаточно было немного покипятить суп.