– Итак, приступим, – предложил я. – Если вы знаете, кто я такой, то знаете и то, что я уже четырежды был женат, и всякий раз брак продолжался не более трех месяцев. Об этом ходит множество всяких слухов, и ваша воля верить любому из них. Но оставим пока разговоры о прошлом и вернемся к настоящему. Так вот – в прошлом году я вознамерился жениться в пятый раз, но, увы, ни одна из девушек высшего общества не приняла мое предложение, боясь то ли меня самого, то ли старинного проклятия, которое связывают с нашей семьей.

– Но, сударь, – прервала она мой рассказ, – между дочерями герцогов, маркизов и графов и простой девушкой, встреченной вами на ярмарке, в иерархической лестнице есть еще немало ступенек. Почему бы вам не обратить свой взор на дочерей и сестер баронов или, на худой конец, шевалье?

– Прекрасный вопрос, мадемуазель, – похвалил я ее. – Но, видите ли, мой отец, герцог Лефевр, еще тешит себя надеждой, что брак его единственного сына всё-таки не будет мезальянсом. Более того, скажу вам по секрету, что у меня уже есть договоренность с одним почтенным семейством, которое готово вручить мне свою дочь при одном условии – если я сумею убедить их, что никакого проклятия Лефевров не существует.

– Вот как? – заинтересовалась она. – И как же вы сможете это сделать?

– Как раз с помощью временного брака, мадемуазель! Если с моей женой за полгода ничего не случится, то после окончания срока временного брака я смогу заключить уже настоящий. Теперь-то вы понимаете, что мое предложение вам – вполне серьезно?

Она кивнула:

– Благодарю вас за откровенность, ваша светлость! Теперь мне понятен ваш интерес. Но после ваших слов я еще более, чем прежде, намерена ответить отказом. Какой мне резон становиться вашей пятой женой, если участь предыдущих четырех оказалась столь печальной?

К этому вопросу я был готов. В столь важном деле я не собирался мелочиться.

– Через полгода вы снова станете свободны и будете очень хорошо обеспечены. На протяжении того времени, что вы будете маркизой Ренуар, у вас будет всё, что вы только пожелаете – наряды, драгоценности, экипажи. По окончании же срока договора я заплачу вам сто золотых монет. Согласитесь – это очень большие деньги.

– Вы очень щедры, сударь, – мне послышалась в ее словах насмешка. – Но это слишком маленькая плата за потерю чести, а возможно, и жизни.

Я начинал терять терпение. Я полагал, что названная сумма была достаточно внушительной, чтобы заставить мою собеседницу не думать об опасности. Что же касается чести, то не слишком ли это большая роскошь для девицы без рода, без племени?

– Глупости! – рассердился я. – Проклятия Лефевров не существует! А меня, надеюсь, вы не записали в убийцы? Но даже если бы я вдруг сам расправлялся со своими женами, то поступать подобным образом и с вами я бы не стал. Напротив – в моих интересах сдувать с вас каждую пылинку.

– А если проклятие всё-таки существует? – упиралась она. – Есть то, что от нас не зависит, сударь.

– Возможно, – согласился я. – Но, чтобы успокоить вас, я готов пойти на одну уступку – наш брак не будет настоящим. Да-да, вы не ослышались – я не собираюсь требовать от вас исполнения супружеских обязанностей, и даю вам в этом слово дворянина. Вы же в ответ дадите мне слово, что об этом никто и никогда не узнает. Мне нужно лишь, чтобы на протяжении шести месяцев вы играли роль моей супруги так, чтобы в этом никто не усомнился. По завершении же этого срока мы разойдемся ко взаимному удовольствию, и каждый получит то, что хочет: вы – деньги, я – настоящую жену. Таким образом, ваша честь, о которой вы столь похвально печетесь, тоже не пострадает, и вы, уехав из Монтерси, сможете обустроиться в любом городе и снова выйти замуж.