Именно поэтому я не дал ей продолжить.

- Лика, тебе не надо никуда уходить. Это твой дом. Ты и девочки останетесь здесь.

- Я не останусь, - возразила жена. – Я же вчера сказала.

- Я помню. Ты приняла решение. Именно поэтому ты останешься. Я уйду.

Лика молчала, переваривая информацию.

- Уйдешь?

- Да.

- Но ведь это и твой дом.

- Лик, - с каждым словом было все труднее, - у нас девочки. И нам придется им как-то объяснять, почему мы не вместе. Зачем усложнять то, что и так безумно сложно? Это их дом с рождения. Зачем вам куда-то переезжать?

Лика слушала, кусала губы и вертела обручальное кольцо. Надо же, еще не рассталась с этим атрибутом семейной жизни.

- Ты ищешь слова, чтобы возразить? – спросил ее. – Не надо. Мы отвезем девчонок, и я уйду. Не переживай.

Сказал и взмолился богу, чтобы она не начала все заново.

Видимо, господь услышал мою горячую молитву, потому что на кухню притопала сонная Ния.

- Я проснулась, - сообщила она, зевая.

- Ася еще спит? – переключился на дочь.

- Спит, но я сейчас ее разбужу.

В другое время я бы остановил старшенькую, все-таки еще рано. Но сегодня мне категорически противопоказано оставаться с женой наедине. Прости, Ася.

- Пойдем, вместе разбудим, - я подхватил дочку на руки.

Во время завтрака, следя за тем, что бы девочки съели кашу и при этом не перепачкались по уши,  думал о том, что это, наверное, наш последний совместный завтрак.

Конечно, у меня и мысли не возникало, что я не буду общаться с дочками. Но сейчас я не знал, как оно все сложится. Возможно, когда-нибудь, мы опять окажемся за одним столом. Вот только Лика уже не будет моей. А сегодня мы еще семья. Мы строим планы, обсуждаем, какие игрушки девочки возьмут с собой, смеемся, пьем чай. В последний раз.

Как я пережил этот день? Плохо, мать его. Больше всего боялся, что дочки почувствуют что-то неладное, они у нас, как два маленьких локатора, чутко улавливают любые перемены.

Но, слава богу, пронесло. Лика старалась вести себя со мной, как обычно. Я сжимал зубы и радостно скалился, уговаривая себя, что нужно потерпеть.

Пытка закончилась в пятом часу вечера, когда, оставив детей с няней на даче, мы сели в машину, чтобы вернуться в Москву.

- Дай мне сигарету, - попросила Лика, когда дом скрылся за поворотом.

- В бардачке.

Она достала пачку и прикурила сразу две. Одну, молча, протянула мне.

- Спасибо.

- Я думала, не выдержу, - сказала Лика, затягиваясь дымом. – Боялась, что они догадаются.

- Рано или поздно, но они узнают, - не отрывая взгляд от дороги, напомнил ей.

- Узнают, - согласилась жена. – Даже не знаю, как им сказать.

Она вопросительно посмотрела в мою сторону.

И тут я понял: Лика ждет, что я решу проблему. Разведу руками тучи, достану звезду с неба.

- Нет, дорогая, - сказал жестко. – Объясняться с детьми ты будешь сама. На меня не рассчитывай. Ты заварила эту кашу, сама ее и расхлебывай.

Звучало грубо, но я не мог сдержаться. Слишком тяжело мне было. Слишком больно.

Лика подобралась на сидении, ответила:

- В том, что произошло, ты виноват не меньше моего.

- Больше, - возразил я. – Гораздо больше. Но я готов все исправить. Во всяком случае, попытаться.

- Кир, мы об этом уже говорили, - напомнила упрямо.

- Да, я слышал. Только вот это ты полюбила другого. Мои чувства к тебе не изменились.

- Кир!

- Не кричи, - осадил жену. – Ты сказала, я услышал.  Но объяснять  девочками будешь сама. Я с ними тоже, конечно, поговорю, но только после тебя.

- Какой же ты гад, Яковлев,  - с горечью сказала Лика.

- Гад, сволочь и мерзавец, - покивал согласно. – Тиран и деспот. Но это ты решила развестись. Тебе и карты в руки.