– Если выйти через малую калитку, то окажемся в саду. Он сейчас не особенно красив, – я пожала плечами, – но там есть скамейки. И полуразрушенная беседка. Этот сад разбила моя мама, а после… А после некому стало за ним следить.

– Твоя мама погибла? – тихо спросил Данриэль.

Прикусив губу, я кивнула. И больше не сказала ничего. Не здесь. В смерти моей матери нет никакой тайны, просто… Просто я не хочу говорить об этом посреди замкового двора, где снуют слуги. И где каждый считает своим долгом наградить меня осуждающим взглядом.

«Кажется, ближайшие пару лет именно я буду главной сплетней Онхельстера», – пронеслось у меня в голове.

Выйдя сквозь неприметную, надежно зачарованную калитку, мы оказались на краю заброшенного сада. Здесь не было плодовых деревьев, только цветущие кусты, плакучие ивы и несколько хвойных деревьев. И густая трава, которую никто не стриг уже много лет.

– Я почти не помню маму, – тихо сказала я, уходя вглубь сада. – Она была из старого знатного рода. Куда знатнее, чем Даллеро. Именно поэтому я – Даллеро-Нортон, как и отец. Мой старший брат должен был объединить два рода. Но не случилось.

Присев на краешек кованой скамейки, я вздрогнула, ощутив вокруг себя резко нагревшийся воздух.

– Здесь сумрачно, – пояснил Данриэль в ответ на мой недоуменный взгляд. – Замерзнешь.

– Спасибо. Мама верила, что проклятые книги может прочесть любой сильный маг. Она была мастером щитов и однажды решила проверить свою теорию. Так у меня не стало мамы.

– А твой старший брат?

– Он погиб на дуэли. Вступился за честь своей невесты, – я горько усмехнулась. – Бедная девушка не оправилась от смерти возлюбленного и ушла в монастырь Матери-Магии.

В воздухе повисла тишина. Я не знала, о чем говорить с Данриэлем. С, помилуй Мать-Магия, моим будущим мужем. Мужем. Это у меня-то будет супруг!

– Я вижу на твоей руке белый след, – он тоже сел на скамью и хмуро посмотрел на меня, – ты пыталась убить себя?

Оторопев, я поднесла руку к лицу и недоуменно спросила:

– А что, похоже?

– На попытку – да, – кивнул Данриэль. – Не все знают, как правильно вскрыть вену, чтобы истечь кровью и умереть.

Покачав головой, я с трудом сдержала нервный смешок и ответила:

– Такие полосы появляются на людях, когда они дают клятвы. Клятву что-то сделать или не сделать. Или промолчать.

Данриэль осторожно протянул руку и коснулся пальцами тонкого белого ободка на моем запястье. От его прикосновения я вздрогнула. Как же это странно – чувствовать чужие теплые пальцы. Чуть шершавые, как будто мозолистые.

«Мечник», – подумала я и осторожно отвела его ладонь.

– Прости, – с трудом выдавила я. – Тяжело перестроиться.

– Никто никогда не касался тебя?

– Ты прикоснулся, – я начала загибать пальцы, – этой ночью я сама прикоснулась к Наставнице. Утром Риетта отвесила мне пощечину.

– Пощечину? – нехорошо сощурился Данриэль.

– Она должна была стать твоей невестой, – напомнила я.

– Ее мать в свое время бежала из Северных Земель, лишь бы не отдавать своего гипотетического ребенка в мой род, – усмехнулся Данриэль и вновь погладил белый след кончиками пальцев.

Его прикосновения были приятны. Они будили во мне странное, непонятное чувство. Хотелось, чтобы он продолжил касаться моего запястья. И одновременно хотелось, чтобы он держал руки при себе. Но где-то внутри, где-то там, где бьется сердце, было очень-очень тепло.

– Ты сказал, что пришел раньше. К отцу, – я поспешила сменить тему.

Данриэль кивнул:

– Тень сообщил, что он хотел поговорить с тобой среди ночи. Это показалось мне подозрительным. Невеста Хранителя Теней – драгоценность Сагерта. На Севере никто бы не осмелился поднять руку на мою невесту.