- Кх-кх… - обозначаю свое местоположение.

Плечи женщины взметнулись вверх, но поднос в руках она удержала и обернулась на мое покашливание.

Пришла меня кормить – делаю закономерное заключение, увидев на подносе все тот же набор съестного. Прохожу мимо нее, направляясь к столу, и улавливаю запах лекарств. Пахнет определенно от женщины, при чем, очень знакомо: сердечные капли! Такими пользовалась заведующая в нашем общежитии. Аромат стоял на весь этаж и совсем не хотел выветриваться, поэтому я хорошо его запомнила.

У нее проблемы с сердцем, а я подливаю масла в огонь! Мне стало стыдно за свое поведение.

- Присаживайтесь, Инга Григорьевна. – тихо и как-то грустно произнесла она. – Я сейчас накрою на стол.

Женщина справилась со своей задачей очень быстро. Затем подошла к окну и открыла настежь, впустив волну теплого летнего воздуха, который принес с собой аромат свежескошенной травы.

- Как вас зовут? – спрашиваю, прожевав кусочек белого хлеба.

- Инга Григорьевна, вы прекрасно знаете ответ на свой вопрос…

По логике вещей – она права, ведь будь я Ингой, наверное, знала бы. Вскинув брови в попытке принять ее отказ, я продолжила трапезу. Но была удивлена, когда женщина, обреченно вздохнув, продолжила:

- Мы с вами не первый год знакомы…

- А вы представьте, что у меня амнезия. Что нам, в таком случае, мешает познакомиться заново?

В конце концов, мне ведь нужно знать, как к ней обращаться. А там, глядишь, и подружимся…

- Хорошо, давайте познакомиться. – приняла она правила моей игры. – Зовут меня Галина Иосифовна, как вас зовут - я знаю.

Отодвинув пустую тарелку, я еще раз окинула внимательным взглядом женщину, стоявшую у окна. На вид ей далеко за пятьдесят, а может и шестьдесят. Но она сохранила прекрасную гордую осанку и фигуру. Седые волосы, поднятые наверх, свернутые в тугой узел на затылке и очки с толстыми линзами, нисколько не портили даму, а лишь добавляли строгости образу.

- Вы закончили? – спросила она, закрывая окно на ключ.

Я лишь махнула головой в ответ, с сожалением наблюдая за тем, как она отбирает маленький кусочек свободы в виде звуков, доносящихся с улицы и свежего воздуха. Заметив мой страдальческий взгляд, женщина смягчилась.

- Я ничем помочь вам не могу, Инга Григорьевна, - сказала она. – Поговорите об условиях содержания с Дмитрием Романовичем.

- Вы словно зверюшкой меня обозвали…Неприятно как-то…

- Извините, не хотела вас обидеть. – это последнее, что я услышала от Галины Иосифовны, потому как, сгрузив грязную посуду на поднос, женщина вышла из комнаты и, конечно, не забыла запереть дверь.

Мне есть чем заняться – дневник Инги до сих пор ждет в гардеробной. Он полон интересной информации, вот только почему внутри такое сопротивление? Почему мне страшно брать его в руки и погружаться в жизнь моей сестры? Что я боюсь там найти?

С усилием заставляю себя подняться и пойти в гардеробную.

«Единственный человек, которому я открылась, был Женька Туманов. Он один меня любил и поддерживал. Старался помогать, но что может сделать рядовой программист против моего отца?»

Я была рада, что у моей сестры был друг, с которым она могла поделиться переживаниями. Одной переживать такое… Пройти через всю эту грязь, было бы в разы сложнее. Слезы щиплют глаза, я смахиваю рукой несколько капель, но избавиться от картинки из сна, где маленькую девочку забирают из нашей кроватки, не могу. Теперь мне понятны мои ночные кошмары, но от этого не легче.

«Женька обещал увезти меня куда-то далеко, где нас никто не сможет найти. Но на подготовку нужно время, а мне так не хочется ждать!»