– Мало ли, что говорят.

Они звонко чокнулись. Роман пил жадно, словно торопился набраться, но почти не пьянел. Жанна внимательно смотрела на меня. Женам бандитов есть о чем поговорить, но мы никогда этого не делаем. Понимаем друг друга без слов. И молчим.

– Ну, давай отпразднуем, – закончил Воронцов. – Задавим тварь эту. Поставки наши будут, будь внимательней…

– Всегда внимателен, – Эмиль расслабленно улыбнулся.

Мужчинам принесли мясо, Жанне – салат. От запаха жареной говядины так сильно замутило, что я поморщилась. Торопливо сделала глоток сока – чуть-чуть помогло, но запах печеного лосося, аппетитный раньше, вызвал новый приступ дурноты. Желудок сжался и, сдавленно извинившись, я встала.

– Дина? – муж взял меня за руку. – В чем дело?

Кошмар, порчу Эмилю вечер…

– Отлучусь в дамскую комнату.

Муж поднялся, возвышаясь надо мной и потянулся к щеке. Думала, поцелует, но вместо этого взял зубами за скулу – резко, словно не справился с импульсом. Эмиль мужчина темпераментный, нередко кусал меня во время секса, но на людях… на людях впервые.

– Недолго, Дина.

Он отпустил, и я смогла уйти. В туалете склонилась над раковиной. Мутило так сильно, что единственный глоток сока просился наружу. Я умылась холодной водой и медленно вдохнула-выдохнула.

Неужели так будет всю беременность? Я и подумать не могла, что это так тяжело.

Позади прошелестела дверь, раздался размеренный цокот шпилек. Жанна обошла меня и остановилась у ряда раковин. В руке появилась тонкая сигарета, она изящно щелкнула зажигалкой и прикурила. С непривычки дым казался ароматным и горьким. Я давно бросила – Эмиль заставил.

– Угощайся, – предложила она, положив пачку рядом с умывальником, но я покачала головой. – Тебе нехорошо? Такая бледная…

Вдруг Жанна догадливо вскинула брови. Этого еще не хватало... они знать не должны.

– О, дорогая… ты беременна?

2. Глава 2

Логичное предположение. Я не пила, отказалась от сигарет, и по моему несчастному виду заметно: плохо себя чувствую. Кукольное лицо Жанны было милым, но признаваться, что я действительно ношу ребенка, нельзя.

Эти люди нам не друзья.

Я отвернулась, выдернула бумажное полотенце и промокнула лицо, стараясь пощадить остатки макияжа.

– Если бы. Не рассчитала вчера с алкоголем, целый день хреново.

Она прищурилась сквозь дым, не веря.

– Как разборки пережила? Мой меня месяц прятал, – красивым движением она стряхнула пепел на пол. – Шторы не раздвигай, не кури, сиди, как мышь. Бронежилет на меня нацепил. У вас так же?

Я пожала плечами.

– А детки у вас есть?

– Нет.

– И у нас... Рома заставил аборт сделать, говорит, зачем мне проблемы, я домой пришел, отдохнуть хочу в тишине… Вот что они за козлы, а?

– Сочувствую, – пробормотала я, вновь склоняясь над раковиной.

– Поверь, у меня глаз наметанный, – улыбнулась она. – Вот увидишь, там маленький. Повезло. Видно, как твой на тебя смотрит.

– Как? – заинтересовалась я.

– Словно зло вокруг тебя ищет. Любит, – Жанна внимательно смотрела темными умными глазами. – Я тебе завидую.

Я только усмехнулась. Теперь, когда Эмиль силен и богат, почему бы не позавидовать. Год назад желающих не было.

– Или не стоит? – понятливо продолжила она. Мне не нравились ее глаза, молодая, а взгляд прожженный и грустный. – Про твоего разное говорят… Наши его называют Зверем.

«Наши» – это люди из группировки Воронцова.

Я отвернулась к зеркалу, зацепившись взглядом за отпечатки зубов на щеке. Жанна судит по слухам: поговаривают, я была секс-рабыней Эмиля, плюс этот укус на глазах у всех…

– Называют, ну и что? – не стала я спорить. – Я не беременна.