Охранников не видно. Хотя что-то подсказывает мне — они пристально следят за входом. Отрываю себя от спинки. Хватаюсь за ручку на двери. Делаю глубокий вдох. Боль стреляет по всему телу, но это не останавливает меня. Пытаюсь открыть дверь. Закрыта! Смотрю в зеркало заднего вида, где, конечно же, вижу голубые глаза, пристально следящими за мной.

— Я попрошу шейха прислать к тебе врача, — четко, отделяя каждое слово, произносит Вадим.

— Даже не думай, — страх, что кто-то узнает о случившемся, смешивается с желанием убежать от человека, который чуть не стал моим палачом. — Я в порядке, — осекаюсь, — или буду, — Тяну ручку. Все еще закрыто. — Открой.

Вадим все еще смотрит на меня через зеркало, но шуршание одежды я все-таки слышу. После чего раздается писк. Я тут же дергаю за ручку. На этот раз дверь поддается. Выбираюсь из машины слишком быстро и, конечно же, спотыкаюсь. Только то, что хватаюсь за дверцу, помогает мне не упасть.

Вадим тут же оказывается рядом. Хочет помочь. Или поддержать. Но его рука замирает над моим плечом. Я тут же отскакиваю от него, как ошпаренная. И смотрю на нахмуренное лицо.

— Спасибо, что подвез, — выдавливаю из себя и медленно разлепляю пальцы. Понимаю, что уверенно стою на ногах и только после этого отпускаю дверцу полностью.

Делаю первый шаг. Колени немного не слушаются, но все-таки держат меня. Еще шаг. На этот раз, вроде, получается лучше. Поэтому на ватных ногах я продолжаю идти дальше на ватных ногах. Спокойно добираюсь до лестницы. Вот с ней мне приходится потрудиться. Но бетонные перила помогают. Хоть медленно и с одышкой, которая перестает в жгучую боль, поднимаюсь наверх.

— Таня, — доносится до меня голос сзади, когда я открываю входную дверь дверца. Замираю. — Прости меня. Я не хотел, — слова Вадима наполнены искренностью.

Но мне все равно. Пошел он в жопу со своим «прости».

Захожу в дворец, не оглянувшись.

13. Глава 13

Противная трель раздается у самого уха. Я пытаюсь отмахнуться от надоедающего звука. Нащупываю одеяло и натягиваю на голову. Не помогает. Звук хоть приглушается, но до конца не исчезает, продолжая действовать мне на нервы.

Набираю в грудь воздух, чувствуя жжение внутри, и протяжно выдыхаю. Откидываю одеяло до пояса. Мне еле удается разлепить глаза, настолько тяжелые веки, но непрекращающаяся трель становится отличным стимулом.

Сажусь на кровати и как только справляюсь с резью в глазах из-за солнца, бьющего в окно, начинаю шарить по простыне. Телефон нахожу под подушкой. Даже не помню, как я туда его засунула. Вчера, смыв с себя запах Вадима и выплакав все слезы, я свернулась калачиком, даже не надев ночнушку, после чего сразу вырубилась. Даже не позаботилась о пострадавшем горле. Похоже, зря — оно отекло. Каждый глоток дается мне с трудом.

Телефон, который на секунду замолчал, снова начинает звонить в руке. Я смотрю на экран и хмурюсь. Что могло произойти?

— Да, — голос хрипит так сильно, что больше напоминает мужской.

Видимо, на другой стороне тоже так думают, потому что молчание затягивается.

— Аллочка, — я прокашливаюсь, но это плохо помогает. — Что случилось?

— Таня? — сомнение звучит голос пухленькой, русоволосой девушки-администратора, которая уже несколько лет работает у моих родителей в мастерской. — Ты в порядке?

— Да, просто простыла, — прикрываю глаза из-за явной лжи, разливающейся виной по груди. — Ты чего звонишь?

Слышу в трубке шуршание пакета, а потом хруст. Сразу понимаю — чипсы. Явно произошло что-то серьезное, раз Алла, которая вечно сидит на диете, решила вернуться к гадости.