Он хмуро отметил, как на реке ватага ребятишек лет семи-девяти плескалась в теплой воде, и невольно услышал голос своего братца Волка, который закричал:

– А давайте на спор – кто первый через реку перемахнет?!

Полноводная река Волхов, тихая и узкая в этом месте, была неглубока. Но все же в ней встречались опасные подводные течения. Но это нисколько не испугало детей, и они дружно устремились плыть вперед. Ярослав сам не раз переплывал реку в этом месте и по нескольку раз за один заплыв, оттого как-то хитро усмехнулся. Сейчас, по-доброму завидуя им, он наблюдал за пострелятами, также желая искупаться, но дал себе зарок, что не пойдет в воду, пока не сочинит песнопение.

– Багряная зорька затмила небеса… – начал он бубнить, смотря вверх на алеющую темными отсветами небесную ширь, и поводил ноющим от усталости плечом.

Сегодня с утренней зорьки они с батей и братом встали на жатву, собирая урожай с конца поля. Всю последнюю неделю хейлета они ежедневно косили налившуюся соками пшеницу и рожь. Вчера старший брат Ярослава, Новодар, слег с горячкой, а второй по старшинству, Колосвет, уехал на соседнее торжище покупать сбруи.

Оттого Ярослав и Огнеслав были теперь главные в помощь Братмиру Бобру и трудились в поле от зари до зари вместе с отцом. Хотя Братмир был воином и теперь, после выхода из дружины князя, обучал новобранцев, будущих ордынцев, ратному делу. Но в сенокосную пору он и остальные мужчины семейства Бобров помогали старшим братьям-хлебопашцам обрабатывать землю. И в данную минуту Ярославу безумно хотелось искупаться в прохладной реке и пойти домой спать, ибо он валился с ног от усталости. Но он не мог. Он должен был сотворить это песнопение про вечернюю зорьку.

– Небеса как огромная птица…

У него никак не получалось придумать нужную фразу. Через какое-то время он непроизвольно бросил взор на реку, желая понять, кто же первым доплыл до другого берега Волхова. Увидел Волка, своего брата, который уже вылез на берег с другой стороны, отряхиваясь от воды. Ярослав усмехнулся, понимая, что так и должно было случиться. Его младший брат, пятый по старшинству, ничем не уступал по силе и ловкости самому Ярославу.

Но в следующий миг внимание парня привлекла одинокая светлая фигурка, которая все еще находилась посередине реки, хотя все остальные ребятишки уже приплыли к берегу. Ярослав напряг взор и отметил девочку, которая явно барахталась в воде, как-то странно и неумело перебирая руками. И словно не плыла, а крутилась на одном месте. Он отчетливо узнал Ладу – волхвову дочь, которая постоянно с ним спорила. В следующий миг девочка вдруг громко прокричала зов о помощи.

Когда ее головка ушла под воду, Ярослав вмиг вскочил на ноги, откинув бересту в сторону. Устремившись бегом к реке, он быстро умелым движением засунул за пояс острый нож, которым царапал буквицы на бересте. На ходу стянув косоворотку и бросив ее на берегу, стремительно кинулся в бурлящую воду и начал мощно грести руками и ногами.

Цепким взором отмечал, что девочка то уходит под воду, то вновь выныривает и явно пытается выплыть. Ее крики заглушались попадавшей в рот водой. На другом берегу уже оказались все дети и, невольно обернувшись к реке, тоже смотрели на Ладу. Его брат Волк также устремился в реку, но Ярослав проплыл уже половину пути до тонущей девочки.

Он достиг ее в тот миг, когда она окончательно ушла под воду. Мощно нырнув, Ярослав обхватил ее за тонкую шею локтем и с силой дернул на поверхность. Едва вынырнув, Лада тут же начала хватать ртом спасительный воздух, кашляя.