– Что у тебя там в коробке? – спросил Далан, когда та подошла.

– Жемчуг и разные украшения. Вас, может быть, это интересует?

– Да, я как раз хотел купить что-нибудь в этом роде.

Старуха прошла в лавку, поклонилась приказчику и, извинившись перед ним за беспокойство, раскрыла свою коробку. Там лежало пакетов десять жемчуга и несколько небольших шкатулок с головными украшениями из искусственных цветов и перьев зимородка. Сделаны они были очень красиво и переливались яркими красками. Далан отобрал несколько связок самого крупного белого жемчуга, несколько женских наколок для волос и серьги.

– Вот это все я возьму, – сказал он.

– Коли надо, берите, – ответила та, многозначительно глядя в лицо Далану. – Но только стоит все это очень дорого. Боюсь, не захотите потратиться, – добавила она.

Далан понял намек. Он раскрыл свой короб, выложил на прилавок целую кучу сияющего белизной серебра и умышленно громко бросил старухе:

– Неужто с этакой-то суммой мне не купить твоих безделушек?!

Тем временем у лавки собралось около десятка праздношатающихся, живших поблизости. Они молча стояли, наблюдая за происходящей сценой.

– Я, старая, пошутила, – ответила Далану Сюэ. – Мне ли сомневаться в ваших возможностях?! А с деньгами вы бы поаккуратней! Уберите их, а мне отсчитайте столько, сколько эти вещи стоят, по справедливости.

Старуха запрашивала много, он давал мало, и в цене они разошлись так далеко, как небо с землей. Запрашивающая сторона не желала уступать, а Далан держал вещи, не выпуская их из рук, но и не набавляя ничего. Он нарочно вышел из лавки на улицу и стал перебирать украшения и рассматривать их на свет: про одно скажет, что настоящее, другое назовет подделкой. Прикидывал на вес в руках то то, то это – и все среди белого дня, на виду у всех. Уже чуть ли не весь город собрался у лавки. Вещи были такие красивые, что вызывали возгласы восхищения у окружающих.

– Покупаешь – так покупай, а нет – не задерживай! – заголосила старуха.

– Конечно покупаю, – отвечал Далан.

И верно:

Шум и гам у ворот невольно заставили Саньцяо пройти в передний дом. Она открыла окно и стала поглядывать на улицу. Жемчуг и другие украшения, которые так и сияли, очень ей понравились. Видя, что старуха спорит с покупателем и что они никак не сойдутся в цене, Саньцяо приказала служанке позвать ее, чтобы поглядеть на ее вещи.

Цинъюнь тут же вышла на улицу.

– Хозяйка наша приглашает тебя, – сказала она старухе, дернув ее за рукав.

– Кто это ваша хозяйка? – спросила та, делая вид, что не знает, кто ее зовет.

– Из семьи Цзян, в доме напротив, – ответила Цинъюнь.

Тут старуха выхватила вещи из рук Далана и торопливо стала укладывать их в коробку.

– Нет у меня, старой, времени зря с тобой валандаться, – говорила она при этом.

– Ладно, прибавлю еще немного, покупаю! – сказал Далан.

– Не отдам, – заявила старуха. – За ту цену, что ты назначаешь, я давно бы их продала, – с этими словами она заперла коробку с драгоценностями и пошла за служанкой.

– Дайте я понесу, – предложила Цинъюнь.

– Не надо, – ответила старуха и, даже не повернув головы в сторону Далана, прямехонько направилась к дому напротив.

Далан, радуясь про себя, тоже собрал свое серебро и, распрощавшись с приказчиком, пошел обратно в гостиницу. Вот уж о ком можно сказать:

Итак, Цинъюнь повела старуху наверх к Саньцяо.

«Воистину божественна! – подумала старуха, увидев Саньцяо. – Неудивительно, что Далан сошел с ума. Будь я мужчиной, тоже поволочилась бы за ней».