- Живее, - глаза воина предостерегающе сверкнули, и сам он резко отвернулся.

Нянюшка ринулась помогать Сибилле. Ох, много слов вертелось на языке пожилой женщины, но сейчас она решила оставить их при себе.

Наконец, платье было одето, и герцогиня осторожно произнесла:

- Прошу простить, что мы задержались. Это - моя вина.

Воин медленно повернул голову в её сторону и задержал свой взгляд на безупречном женском лице.

Как же хороша была эта герцогиня... В лунном свете её лицо излучало какое-то небесное сияние. Бирюзовые глаза, словно горные озера, манили к себе. А эти губы! Они были подобны лепесткам роз.

Воин поджал губы.

Откуда в нем, вдруг, взялось столько поэзии?!

И всё равно, взор его все еще был с ней.

Эта Сибилла была красива истинной, полной женственности и очарования, красотой.

Вот что значит - услада для глаз.

Воин понимал, что её пребывание здесь - настоящее искушение для каждого мужчины в его лагере. Для него - в том числе.

Поэтому он не должен был подпускать её близко.

Сколько историй помнил его разум! Историй, где женское коварство разрушало целые империи!

Он заставил себя посмотреть на красавицу иначе. Та даже вздрогнула и обняла себя плечи.

- Женщина, - холодно протянул воин, - ты просилась, чтобы я позволил тебе остаться из-за твоего брата. Так будь с ним, а не прохлаждайся здесь, тратя драгоценное время!

11. 11

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Почти всю ночь Сибилла провела возле брата.

Лекари, которых она встретила на пороге в шатер, дали разрешение напоить больного. Тогда же был сделан сладкий напиток для него. Несколько ложек меда залили вскипяченной водой, и когда он растворился в ней, герцогиня принялась за дело.

Увы, добиться успеха у нее получилось не сразу.

Джейкоб, погруженный в крепкий сон, никак не реагировал на сестру. Тогда она, по совету нянюшки, смочила чистый отрез мягкой ткани и стала промакивать ей пересохшие губы брата.

Снова и снова, с тревогой вглядываясь в любимое лицо, девушка повторяла одно и тоже действие.

Окунуть в чашу, чуть выжать, мягко провести по губам брата.

Один только Господь знал, сколько стоило ей всего этого!
Потому что сердце Сибиллы, разрываясь от надежды и страха, беспокойно стучало в её груди. И каждый новый удар отнимал у неё силы.

Наконец, окончательно вымотавшись, герцогиня, незаметно для самой себя, свалилась набок и уснула. Провалилась в бездну, которая только и ждала этого.

Не слышала Сибилла ни звуков, ни слов. Не чувствовала ни взглядов, ни ветерка, который принес с собой ночной гость.

Бейбарс, а это был он, ведомый внутренним порывом, решил проведать шатер перед утренней молитвой.

Воин хотел убедиться, что с женщинами все хорошо. К тому же, его сердце беспокоилось о том рыцаре, который был теперь - пусть и временно - под его покровительством.

Перед сном лекари обрадовали Бейбарса вестью о том, что больной подавал хорошие признаки - тело его более не пробирал пот, и рана начала благополучно затягиваться. Все симптомы воспаления стали спадать, и появился шанс, что Джейкоб справится и выживет.

Действие опиума, который лекари использовали в качестве обезболивающего и снотворного, должно было скоро закончиться.

И потому Бейбарс испытывал надежду на то, что раненый воин придет в себя.

Ему хотелось собственными глазами увидеть это.

Но сейчас, когда его взор обнаружил другую картину, воин застыл в нерешительности, которая была так чужда ему в привычной ситуации!

Возле раненого воина, свалившись набок, мирным сном спала прекраснейшая из женщин. Её волосы - золотой водопад - рассыпались по плечу - совершенно в своей небрежности.