– Ага, я в курсе, – слишком поздно разглядел, на ком женился, хотя те же родители были против брака, уговаривали сына не делать этого, да разве послушает кого-то... 

Умный мужик, а повёлся тогда, до банальности, на внешнюю красоту девушки, не вникая в её человеческие качества и характер. Семья, опять же, уважаемая – не вызывала вопросов. Откуда он мог знать, какой окажется их дочь – истеричной особой, его уверяли, что она получила традиционное воспитание. В общем, поводов сомневаться не было, и Алия, несмотря на свои капризы, умело подстраивалась под него, используя один и тот же действенный метод – ублажить мужа в постели. И если поначалу всё равно побаивалась Саида, хитрила, маскировалась за образом «невинной овечки», то позже обнаглела, проявила истинную натуру – ничего ценного за душой не осталось.

«Пригрел змею на груди…  не хотел замечать творящегося бардака в собственном доме… возомнила себя главной и важной…» – подытожил мысленно Саид. А когда охладел к ней, вовсе — не интересовался глубже происходящим вокруг, не интересовался жизнью своих женщин в целом – ничем не интересовался!

Он теснее прижал к себе Диану. А вот с её появлением – привычный мир пошатнулся, дал трещину, изменившись в одночасье. Словно прозрел, очнулся от долгого сна, увидел всё в ярких красках. Ожил! И по-прежнему уже не будет.

– Отправьте Алию к родственникам как можно быстрее, – Фатима осмелела, присела на пуфик, поближе к хозяину.

– Не мне тебе рассказывать: это не так просто… – он бы и рад ускорить бракоразводный процесс, но озвученное желание – ещё не значит, что всё случится скоро. Есть общепринятые нормы: только по истечении трёх менструальных циклов возможен окончательный развод. Плюс: даётся время на размышления и примирение супругов. Права женщин защищены шариатом* (прим. «шариат» – предписания, формирующие религиозную совесть, закреплённые Кораном и регулирующие почти все сферы повседневности мусульман. Форма правления Катара – абсолютная монархия, государство не светское).

– Простите мою вольность… Вы ведь не спали с ней – беременность исключена, это подтвердит любой врач.

– Откуда такая осведомлённость? – Саид нахмурился. – Сплетничаете за моей спиной?

– Алия жаловалась… – ответила, не скрывая. – Просила у меня настойку для мужской силы, чтобы соблазнить вас любым путём, но я отказалась участвовать в этом.

– И опять умолчала, не рассказала раньше… Фатима, Фатима… – как ни странно, эта информация не вызвала в нём раздражения. Рядом с Дианой комфортно.

– Простите… 

– Законы для всех едины,  – напомнил он ей. – Три месяца – и Алия свободна.

– Тогда поселите её у своих родителей – всем спокойнее будет. 

– Вот это уже дельное предложение, – согласился с ней. – Именно так поступлю. Есть ещё что-нибудь, о чём я должен узнать?

Целительница потупила взгляд в пол:

– Есть…

16. Глава 16

Каждая мать, у которой есть маленький ребёнок, тем более, не один, как в моём случае, хорошо поймёт меня: можно крепко спать и ничего не замечать вокруг – посторонний шум, разговоры, даже музыка не помеха, никакими внешними раздражителями не потревожить женщину, нуждающуюся в отдыхе. Но стоит услышать детский плач, требовательно вонзающийся сквозь сон, то всё меняется моментально. Это как команда к активным действиям, словно красная лампочка загорается внутри и начинает тревожно навязчиво сигнализировать: «взять на руки, прижать к себе, утешить, покормить…».

Так произошло и со мной. Я резко проснулась, приподнявшись с груди мужа. 

В комнате, помимо нас, находится целительница. Она пытается успокоить Саиду. Именно девочка плачет, а ещё постоянно повторяет: «Ня! Ня! Ня! Ня!».