– Я хочу ещё.

Леон иного и не ждал, он подхватывает её на руки и, заставив обвить свою поясницу ногами, идёт к лестнице. Поднявшись в спальню, опускает её на постель, целует каждый наливающийся синяк, каждый укус. Далия сразу приподнимается, тянет его на себя и заставляет лечь на спину, взбирается на его ноги и начинает рассматривать рисунки.

– Что это значит? – Далия хаотично тыкает в татуировки. – А это? А вот это зачем здесь?

Леон смеётся над её любопытством, но отвечает на каждый вопрос, тянет к себе и долго целует. Далия начинает ластиться как котёнок, трётся, сама к себе тянется, но Леон резко переворачивается, вдавливает её животом в постель и шлёпает по заднице, требуя задрать её. Его член легко входит в неё, и Леон больше не осторожничает, трахает её так, как и хотел в первую встречу, – сильно, грубо, заставляя огромную кровать биться о стену, а Далию срывать голос от криков. Тянет её за волосы назад, попутно больно целует, кусает. Далия в долгу не остаётся, нарочно его в себе сжимает, вонзается зубами в его запястья, а когда Леон разворачивает её лицом к себе, девушка высовывает свой язык и, положив на него средний палец, смотрит ему прямо в глаза.

– Ты очень грязная сучка, – хрипло говорит мужчина, представляя, как его член будет толкаться в эту узкую глотку.

– Хочу знать твой вкус, ты мой, знаешь? – пожимает плечами Далия и тянется за поцелуем.

Безумный секс-марафон заканчивается только под утро. Далия всё-таки сорвала голос, у неё горит всё тело, и не осталось сил даже разговаривать.

– Я всё равно тебя ненавижу, но трахаешься ты божественно, – лёжа на его груди, шепчет выдохшаяся девушка и прикрывает веки.

– Я ненавижу тебя больше, Сахарочек, но твоя дырочка создана для моего члена, – Леон шлёпает её по ягодице и, послушав недовольное мычание, крепче прижимает девушку к себе.

– Поэтому ты не пришёл в первую брачную ночь? – Далия выпаливает раньше, чем успевает подумать.

Леон молчит. Далии не надо знать, что он думал таким образом обезопасить себя от падения в «сахарную» пропасть, а в результате, не прошло и двух дней – и он уже лежит на её дне.

***

Утром Далия просыпается от бьющего прямо в лицо солнечного луча. Девушка сладко потягивается, заливается краской, вспомнив о горячей ночи, и чувствует холодный металл вокруг левого запястья. Она поднимает голову и видит, что прикована к изголовью кровати наручниками на небольшой цепи.

– Леон Хан, – истошно кричит на весь дом девушка.

Прибежавшая по её зову прислуга отказывается искать ключи или ломать наручники, боясь гнева хозяина, и Далия требует свой телефон.

– Какого чёрта? Как ты смеешь? – кричит она в трубку и пытается принять удобное положение в постели.

– Ты чего так рано проснулась? – Леон игнорирует злость девушки и через вращающиеся двери входит в свой офис.

– Ты ведь придёшь, – угрожающе начинает девушка. – Клянусь всем, что мне дорого, я перегрызу тебе глотку во сне за такое!

– Сахарочек, ты словами не понимаешь, поэтому буду наглядно всё объяснять. Отныне ты сидишь дома, а мне надо по делам, не скучай, – еле сдерживая смех, отвечает мужчина.

– Сукин сын, я доберусь до тебя, ты, главное, жди, твоя смерть идёт, – орёт на него девушка и сбрасывает звонок.

Поняв, что ей никто из-за страха за свою жизнь не поможет, Далия думает пару минут и набирает Вивиан.

– Вивиан, пожалуйста, я в отчаянии, раз уж звоню тебе, – нервно говорит Далия в трубку. – Я набрала Эзру, но он послал меня со словами «в ваших семейных разборках не участвую». Помоги мне, пожалуйста, бери большие кусачки и приезжай ко мне. Это срочно.